«Неужели он хотел вынудить меня приказать то же самое?» — пронеслось в голове брюнетки. Да и судя по количеству «командных заклинаний», троица могла себе позволить обезопасить себя от удара в спину.
— Отличная идея, мисс Тосака, — приготовился к заключению контракта парень. — Зовите меня без суффиксов, просто Широ, пожалуйста, и перейдем на «ты»? Все же мы теперь на одной стороне.
— Тогда и ты зови меня Рин, — вымучено улыбнулась Тосака.
Закованный в кандалы Арчер пытался понять, что же такого произошло в этом мире с привычной историей, что все завернулась именно в то, что происходит сейчас.
Улыбка Эмии не понравилась Рин. Было в ней что-то… Непонятное. Сокрытое. Будто он знал куда больше, чем говорил. Но переиграть уже ничего нельзя.
Жребий брошен. Игроки вышли на игровую доску.
Глава 36.
Девушка ошарашено огляделась, абсолютно не готовая к той картине, что раскинулась вокруг: ревущее нечестивое пламя, поглощающее все живое и нет, крики сотен сгорающих заживо — их души подпитывали огонь, давая тому топливо двигаться дальше и поглощать больше — хрипы и стоны, грохот обрушивающихся домов, давящих своих жильцов.
Смерть здесь правила балом. Эхо агонии людей терзало естество воительницы. Ей хотелось броситься в это пламя и вытащить из него как можно больше человек, спасти их от ужасной участи. В каждом из них надежда умирала последней, сгораемая вместе с плавящейся и обугливающейся плотью. Именно эта надежда толкала Пендрагон в самое пекло, требовала оказать помощь хоть кому-то, хоть чем-то.
От омерзительного запаха паленого мяса и пластика кружилась голова, но Артурия упрямо двигалась дальше, туда, где «воспоминания» мастера выглядели четче. Шаг за шагом она поднимала клубы пепла, уносимые горячим, пропитанным страданиями воздухом. От этого хотелось чихать, раздраженный нос свербело, как когда-то при битве под Камланном, где дым от сотен костров обоих лагерей застилал небосвод.
Она шла вдоль улицы, пытаясь игнорировать крики и мольбы о помощи, ведь знала, что окружение нереально, что ничем она помочь не сможет, что… Все вокруг лишь плод воображения её мастера, когда-то пережившего подобное.
И вот она увидела «его», сквозь густой раскаленный и колышущийся воздух проглядывался маленький силуэт — ребенок шагал с размеренностью сомнамбулы, наблюдая за миром невидящим взором. Он шел вперед, не обращая практически никакого внимания на творящийся вокруг ад, следуя в одно известное только одному ему место. Сейбер протянула руку, чтобы положить ту на плечо парня, но она прошла сквозь него, от чего неосязаемая рыцарь до хруста сжала кулаки, не имея возможности хоть как-то повлиять на этот кошмар. Ей хотелось помочь Широ, облегчить опыт этих воспоминаний, сделать то, что пытался сделать он, наблюдая за многочисленными ключевыми и не очень моментами жизни Пендрагон. Желала, хотела, но не могла. Её познания в магии, даже не смотря на то, что учителем у рыцаря был небезызвестный Мерлин, были до ужаса посредственны и в основном теоретически. Магия для нее была сугубо утилитарна и применялась в военном ремесле, и-то это был арсенал пары заклинаний, да усиления тела.
А парень все шагал дальше, все медленнее и медленнее, не обращая внимания на языки черного пламени, перетекшие невесомой жидкостью на него кисть и распространяясь дальше, сжигая не просто одежду, но естество.
От увиденного, от тех отголосков чувств, по спине слуги пробежали волны холодных мурашек. Даже этого эха ей хватило, чтобы вздрогнуть всем телом, ведь ощущаемая боль была за гранью всего, что она когда-то чувствовала. Рана от меча? Стрелы? Копья? Яд в кубке? Нет. То чувство, когда сама душа стирается из реальности, сгораемая в пламени что горячее солнечного…
— Как ты выжил?.. — всего увиденного было достаточно, чтобы Пендрагон расхотелось видеть закономерный финал кошмара. Но даже так, что-то внутри неё хотело лицезреть конец и понять, как же Эмия Широ выжил в том самом пожаре, который был вызван ударом её фантазма.
Артурия не моргая, наблюдала за тем, как пламя подбиралось все ближе к телу упавшего мастера, как оно жадно лизало кончики пальцев его босых ног, как на коже растут волдыри и тут же лопаются, а плоть после чернела. Ей хотелось помочь, руки неосознанно тянулись к миниатюрному телу, но чтобы она не предприняла, все было напрасно — пальцы проходили сквозь все, абсолютно.
Это была пытка, ведь благородный рыцарь, не проходящий мимо ожидающих помощи, не мог сделать абсолютно ничего.
В голове её крутился только один вопрос: как он смог после такого выжить?
— А «он» и не выжил, — раздался голос прямо у левого уха королевы, от чего та вздрогнула, но не обернулась. Единственным, кто мог быть здесь, кроме неё был он — мастер.
— Но как же… — хотелось ей возразить, но аккуратно, можно даже сказать нежно сжавшая правое плечо рука просила молчания.