— Просто смотри… И ощути, — на периферии Артурия видела лицо Широ, застывшее над её плечом. Секунды шли, пламя все сильнее палило плоть с душой, оставляя после себя лишь пустоту, которую просто нужно было чем-то заполнить. Или ограничить.
Эхо боли от потери частей души кричало в черепе короля, вынуждая прикусить щеку изнутри. Миг и сердце, до этого бьющееся, стало биться едва-едва. Один, может два удара в минуту, грозя остановиться вовсе.
— Ты…
— Он «умер», — кивнул Эмия и, отпустив плечо слуги, подошел к застывшему телу. Только сейчас Пендрагон поняла, что ничего не слышит, ни криков, ни стонов с плачем, ни грохота обрушивающихся зданий. Все, кроме черного пламени замерзло во времени, да и то никуда не распространялось. — От души этого ребенка практически ничего не осталось.
— Но как же так? — Порывалась сделать шаг к Эмие Сейбер. — Как ты смог выжить, если от тебя ничего не осталось?!
— Все просто, — Силуэт мастера обратился в дым и вновь появился за спиной Пендрагон, застывая в той же позе, что и раньше. Хотевшая обернуться девушка застыла, ведь из облаков пепла вышла до боли знакомая фигура — Кирицугу Эмия. — Он спас этого ребенка, это тело и дал мне возможность родиться.
— Родиться?.. — В её горле пересохло.
В этот момент Убийца Магов уже вынул из себя такие родные сущности короля ножны и вложил те в «мертвое» тело. Свет вспыхнул и тут же потух.
— Авалон. Ножны Короля Артура, выкованные Феями и обладающие самыми выдающимися лечебными свойствами. — Ладонь, что все еще лежала на правом плече девушки слегка сжалась. Над её левым ухом грохотал шепот. — Внутри них и нашла свое пристанище душа, точнее все то, что от нее осталось.
Сердце в груди парня начало свой новый забег — удары его походили на удары кузнечного молота — разгоняя густую кровь. Кирицугу с улыбкой обнял ожившее тело, даже не подозревая, что происходило с ним на глубинном, духовном уровне. Он был просто рад, что смог спасти хоть кого-то.
Мир дрогнул. Вокруг проступили очертания больничной палаты. Кровать с ребенком, окно, дверь и стены. Стул с заснувшим Эмией.
— И на разрушенном фундаменте возникло нечто новое, взращиваемое магией ушедшей эпохи…
Артурии казалось, что она могла увидеть, как искореженная, опаленная проклятием душа медленно начала свое восстановление, защищенная окружающими её стенками ножен. Она походила на миниатюрную звездочку, что спустилась с ночного неба — маленькая, слабая, готовая затухнуть от любого дуновения ветра. Но Идеальная Защита помогла. Он не был Артуром, не был ею, но Авалон создан благородными созданиями, которым не было чуждо сострадание. Не чуждо оно и их творению.
— В тот момент родился Эмия Широ, — она наблюдала за разговором двух человек — того, кто был её мастером, и того, кто станет им позже. Кирицугу рассказывал ему о том, что он маг и спросил, не хочет ли он стать его сыном. Выражение лица Эмии и реакция рыжика были столь выразительны, что королева фыркнула от смеха. Уж слишком был разителен контраст происходящего с произошедшим. — «Он» — погиб, давая возможность родиться «мне».
Мир обратился в привычную для неё, знакомую по прошлым «резонансам душ», темную дымку, что туманом стелилась по бесконечной серости. Они остались один на один. Пендрагон обернулась, чтобы взглянуть в глаза человеку, что стоял за спиной и все это время шептал свою историю на ухо. Его лицо не выражало никаких эмоций, лишь в глубине глаз виднелась бесконечная усталость.
— Это моя история, — глухой голос эхом отражался в стенках черепа. — Мое рождение. Мои чувства и моя боль.
Она видела это, чувствовала всё и, как ей казалось, даже больше. Та связь, что образовалась между ними и крепла с каждым днем, каждым проведенным разговором и прошедшим «резонансом», когда их души касались друг друга, передала ей его чувства и эхо мыслей. Боль тела с агонией души.
Повинуясь подспудному чувству, Пендрагон схватила его руку и крепко ту сжала, пытаясь передать поддержку. Этот жест, судя по расширившимся глазам мага, был неожиданным, если не сказать шокирующим.
— Ты говорил, что не желаешь это показывать, — прошептала она, вильнув взглядом вниз, смотря на его грудь. — Помню, как рассказывал о сопротивлении «сближению» душ, но… — Она вздохнула. Ну почему ей было сложнее говорить об этом, чем кричать, стоя перед войском? Это должно быть на порядок проще, чем поддержать словом моральный дух солдат! Так почему сейчас она с такой силой заставляла себя посмотреть ему в лицо, в глубокие янтарные глаза? — Я знаю, что это было для тебя неприятно. — Да подними же ты свои чертовы глаза! — Открыться кому-то всегда было сложно, я знаю это, ты сам видел мою реакцию, — она хмыкнула незатейливой шутке, произнесенной скорее из-за неловкости, чем из-за желания разрядить обстановку. — И поэтому скажу, что я — рядом. Поддержу. Как твой слуга и… Мне кажется, нас связывает нечто большее, чем связь мастер-слуга, — наконец она подняла голову. Зеленые глаза встретились с янтарными. — Что бы не произошло, я буду рядом с тобой. Это моя клятва рыцаря и короля. — Она подалась вперед, положив руку ему на грудь. Туда, где ощущались великие ножны. Ощутив своего истинного владельца, они пульсировали силой, сильнее раскрывая свой потенциал, ведь такова была её воля. — Клятва не только Пендрагон, но и Артурии.
Смотря ей в глаза, Широ не выражал никаких эмоций все время её речи, но стоило ей произнести свою клятву, как парень дернулся, словно от пощечины. Он пытался сделать шаг назад, но его остановила зажатая ладонь, которую Артурия схватила от неожиданности в момент встречи их взглядов.