Дар оборотней

– Вот так вот. Ты давай, за мной иди.– Отвернувшись, он пошёл в сторону той решётки, где находилась молчавшая женщина.

– Встать!– Опять гаркнул детина, но к удивлению на мгновение оглянувшись, как-то виновато бросил на меня взгляд и тут же отвернулся. Всё это произошло настолько быстро, что я даже засомневалась: а не почудилось ли мне? Женщина, в отличии от меня, молча поднялась и не поднимая головы, прошаркала на выход, по дуге обошла мужчину и пристроилась за мною.

«Создатели, что же с нею делали, если она выглядит как забитая собака?», промелькнуло у меня.

Конвоир осмотрев нас, отвернулся и пошёл уже в другую сторону, выводя опять в тот же коридор, что виднелся из моей камеры. Минут пять блужданий и нас вталкивают в пустое помещение, единственной мебелью в котором была деревянная лавка, на которой уже лежали две сложенные по-видимому такие же рубахи, что сейчас были на нас.

– Раздевайтесь!– Поступил приказ от детины и оглянувшись на него, я заметила ехидную ухмылку. Пожав плечами, отвернувшись, стянула с себя рубаху и сложив устроила сбоку лавки. Женщина, словно поломанная игрушка, двигаясь рванными движениями, тоже стянула с себя одёжку и просто бросила рядом с моею. Всё это время она упорно смотрела в пол, не поднимая головы, а у меня сжалось сердце, когда я, стоя сейчас с нею рядом, разглядела шрамы на ногах, руках, да на всём теле. Судя по характерным рисункам, они были от ожогов и колото-резанных ран. Прикрыв глаза, я рвано выдохнула и отвернулась: уж лучше смотреть на то, как наш конвоир наслаждается видом наших обнажённых тел, ощупывая их липким взглядом, чем смотреть на неё.

– Всё, пошли вперёд!– Скомандовал мужчина, и мы прошли к боковой двери, за которой располагалась душевая с пятью открытыми кабинками, только без дверей. Но всё равно я даже этому обрадовалась, тут же подойдя и включив воду, с блаженством прикрыла глаза. На полочке лежал кусок мыла и хорошо его отмыв, начала уже после этого мылить себя.

Когда мы помытые, но замёрзшие вернулись в свои камеры, то я неожиданно заметила, что женщина, которую принесли без сознания в камеру напротив, сейчас сидит на кровати, но уже в смежной камере с моею. Не смотря на то, что теперь мне по крайней мере будет хоть с кем-то поговорить, понимание, что с Аней точно что-то случилось и это вряд ли что-то хорошее, сжало сердце болью. На глаза выступили слёзы. Отвернувшись от той, которая сейчас сжавшись на своей кровати, вовсю рассматривала меня испуганными глазами, вытерла мокрые дорожки на щеках и присела на уже застеленную чистым бельём кровать. Мы хоть и пленницы здесь, не известно с какой целью, но по крайней мере кормят нас нормально и за чистотой следят – это хоть чуть, чуть, но радовало.

– Привет.– Я первой нарушила тишину.– Я Валерия.

– Рита,– сипло обронила соседка.– Где мы?

И я чуть не усмехнулась, услышав вопрос: скорее всего я выглядела такой же потерянной, когда только очнулась.

– Я не знаю, но женщина, которая до тебя была в той камере, предположила, что под землёй, потому что здесь холодно и сыро,– а ещё она сравнила: как в могиле, но этого я естественно вслух не произнесла.

– А где она сейчас?

– Я не знаю,– уже у меня вырвалось сипло. Прикусив губу зубами, я тряхнула головой.– Ты откуда?

– Мурманская область.

Услышав её, я чуть не подпрыгнула: ведь мои родственницы тоже живут там.

– А стая?– Я даже наклонилась вперёд почему-то боясь услышать ответ.

– Я не в стае жила,– она отвернулась. Продолжила, уже говоря в сторону:– Я встречалась с парнем, родители не одобрили и мы уехали в небольшой городок, жить среди людей.

– У тебя дар зеркало?– Я затаила дыхание.

– Да.– Она ошарашено на меня посмотрела.– У тебя тоже?

Не успела я ответить, как с другого конца коридора раздался надсадный, каркающий смех и хриплый выкрик: