— Вход пятьдесят драхм сер. — Уведомил его кассир в чёрном деловом костюме, как только Диармайд вошёл внутрь.
Галерея была просторной, её посетители степенно ходили от одной картины к другой тихо общаясь. Эхо в зале многократно усиливало шёпотки и казалось, сам воздух вещает тебе тайны искусств. Посетители галереи были одеты в вечерние наряды. Диармайд одетый в уже привычную для него униформу Фальконе, ничуть не выделялся, он только спрятал платок с вышитым соколом в карман, не желая неприятных конфузов.
Здесь были собраны очень разнообразные картины — от поп-арта и постмодернизма, до классических пейзажей и сцен охоты. Цены начинались от десяти тысяч драхм.
Диармайд подражал посетителям, ходил от одной картины к другой останавливаясь у каждой буквально на несколько минут, пытаясь понять, что так волнительно обсуждают посетители галереи. От мастерски нарисованного пейзажа, до изображения разноцветной кляксы на белом фоне. Поведение парня у некоторых посетителей вызывало снисходительную улыбку, но он не обращал на них внимания.
Диармайд подошёл к простоватому пейзажу города. Картина отражала город осенью в умеренных широтах, правда на нем не было объема или большого количества деталей. Казалось, художник просто раскрасил набросок и решил — больше не тратить на свое творенье времени. Подошла девушка в униформе с глубоким вырезом, на грани приличия. Заметив, что Ди стоит возле картины уже не мало времени, она спросила томным голосом: — Господина заинтересовало это полотно?
— Нет. — Ответил Диармайд пытаясь вспомнить видел ли он этот город, когда разъезжал по Европе вместе с Орсино, очертания были знакомы. Услышав ответ, девушка поспешила к мужчине, проявившему интерес к другой картине, совсем рядом.
— Ты первый кто так долго задержался перед ней.
— Этот город кажется знакомым. — Ответил Диармайд не видя собеседницу.
— Это Кёнигсберг, столица Пруссии. — Девушка стала рядом с Ди. Она была одета в потёртые джинсы и белую водолазку, плотно обтягивающую её худое тело, рукава были очень широкими и настолько длинными что скрывали за собой костяшки пальцев. Девушка была красивой, белая кожа почти такая-же бледная как у Ди, бледно-золотистые почти платиновые волосы до плеч и ядовито зелёные глаза.
— Понравилась картина? — Спросила она.
— Нет, она слишком… простая. — Подобрал нужное слово Ди. — Но я понимаю, акцент сделан на соборе.
— Этот стиль называется Фавизм — упрощение рисунка, сведение форм к простым очертаниям. — Пояснила она.
— Мне больше нравятся детальные изображения природы. — Признался Диармайд.
— Пейзажи.
— Я плохо разбираюсь в искусстве, но не настолько. — позволил себе лёгкую улыбку он.
Девушка улыбнулась в ответ кивнула, но на ее лице не было и толики насмешки. — Я советую прочесть «историю искусства» издательства Амстердамской Академии Искусств. Я должна признаться, наверное, среди всех, кто пришёл сюда — ты первый, кто признался в слух в том, что не разбираешься в искусстве. — С лёгкой полуулыбкой сказала она.
— Всего доброго. — Попрощался Ди, когда пауза слишком затянулась.
— Пока. — Кивнула ему девушка.
Диармайд ещё побродил немного по галерее, а когда вышел — на улице уже смеркалось. Сегодня не стоило задерживаться надолго, за ним был уже один просчёт и второго допустить Ди больше не мог. Потому подошёл к первому-же попавшемуся на глаза такси и поехал в особняк Нико.
Тихий квартал встречал его редким лаем дворняг, почти безлюдные улочки, пара уютных кафешек, небольшие магазинчики с продуктами и товарами первой необходимости. Диармайд отдал таксисту тридцать четыре драхмы и аккуратно закрыл дверь. Калитка противно визгнула, фонтан в углу сада приятно звенел, звуки капающей воды зачаровывали. Диармайд только сейчас задумался над тем, что вода всегда очаровывала его и придавала сил. Быть может виной этому его близость со стихией? Пускай пока полноценным магом воды он так и не стал. Он подошёл к фонтанчику и намочил руки наблюдая как прозрачные капельки стекают по кончиках пальцев. Вода всегда манила его, это было похожим на странное поведение котов любящих прятаться в тесных ящиках, просто рядом с ней ему было комфортно, спокойно без какой-либо причины.