Так…
Тяжелее всего – воспринимались именно такие ситуации. Когда непонятно было, что говорить и как. Когда люди требовали от тебя поддержки… даже не так, когда люди видели в тебе высшую силу, представителя некоей высшей, справедливой силы… а что ты можешь ответить им? Может, американцам в таких ситуациях было проще… они были наглее и их с детства учили, что Америка – центр Вселенной.
А вот как быть ему?
– Я…
Он вдруг понял, что лгать – больше нет сил. Силы – на пределе.
– Вы кому-то еще говорили об этом?
– Нет. Рафик, мы знаем, как это опасно. Но вы же советский человек.
– Так вот. Больше, вы никому об этом и не скажете. Ни единого слова, никому, даже намека на это. Поняли? Я никогда не говорил, что приехал кого-то убить. Я не собираюсь этого делать и вам запрещаю даже думать об этом. Вы – будете молчать. Ясно?
Среди тех, кто был на этой встрече – был и переведенный в Амн аль-Хаас капитан Реза Гхадири…
– Это провокация…
Бахметьев – сидел в кабинете, вопреки всем нормам и правилам безопасности – открыв окно, кондиционер – старый, заслуженный БК1500 сломался вчера и запчасти должны были прийти только с оказией
– Мне так не показалось
– Провокация, точно. Они вас проверяют. Попробуете поддаться – и завтра вас здесь не будет. И хорошо если только вас.
– Мне они не показались провокаторами
– Да бросьте… – Бахметьев улыбнулся – тем более личный водитель командира полка… идиоты, нашли… Ладно, не бери в голову. Если хочешь знать, здесь целая система работает. Больше всего на свете Саддам боится переворота. Он знает, что большая часть военных мечтает его уничтожить. Поэтому в армии введена круговая порука. К каждому – время от времени подходят люди и предлагают принять участие в перевороте. Это провокаторы. Тот, кто соглашается – пропадает без следа, и вместе с ним – и его семья. И эти тоже…
– А мы что здесь делаем?
– Что?
– Это ведь фашизм, так?
Бахметьев невольно оглянулся
– Ты чего?