– Если ты лжешь…
– Клянусь Аллахом, я не лгу. Расстреляйте меня, если я солгу.
Полковник снова усмехнулся
– Расстрел сейчас это как… помилование. Ты с кем-нибудь говорил об этом?
– Никак нет.
– И не говори. Держи рот на замке, понял?
– Так точно…
Полковник погасил фонарь и ушел.
Утром – их сменили с дежурства, и уже в коридоре – их догнал посыльный.
– Капитан Гхадири…
– Что там у тебя?
– Вас вызывают. Как можно быстрее. Машина ждет.
…
– И наденьте парадную форму.
Багдад сегодня был какой-то не такой. Словно замерший в ожидании чего-то недоброго.
Вольво, задние стекла в которой были замазаны краской – промчавшись по улицам, вырвалась на шоссе, ведущее в новый аэропорт. Между аэропортом и Багдадом – была тюрьма Абу-Грейб, которую тоже построили совсем недавно. Эта тюрьма использовалась как политическая, она находилась в ведении Министерства внутренней безопасности. Говорили, что у Амн-аль-Хаас существуют еще секретные тюрьмы прямо в городе, замаскированные под обычные дома – но об этом никто не знал, и говорить об этом вообще не стоило.
Машина затормозила перед высоченной оградой – тюрьма Абу-Грейб строилась по европейскому проекту и была совершенно не похожа на все тюрьмы, которые были в Ираке до этого.
Водитель показал удостоверение – но этого оказалось недостаточно. Их заставили выйти и проверили всю машину. У тех, кто проверял машину – была собака. Тяжело дышащая со слюнявой пастью – она вызывала отвращение.
– О, Аллах, избавь меня от этого – негромко сказал один из сопровождающих.
Машина проехала внутрь, свернула и остановилась.