– Выходим!
Они вышли. У дверей, ведущих внутрь, не было ручки – пришлось стучать, а потом стоять и ждать. Дверь открыл человек в каком-то комбинезоне вместо формы и без оружия.
Он повел их куда-то вниз. Коридоры сменялись лестницами, было немилосердно душно – казалось, что воздух остановился и стал жидким как кисель. Потом – опустившись не менее чем на два этажа вниз, они подошли к металлической двери…
За металлической дверью был зал, очень большой, больше того гимнастического, в котором они заснимались. Зал был с потолком высотой метров пять, весь пол и стены были облицованы плиткой, отчего шаги получались гулкими. Стояли какие-то каталки, похожие на госпитальные, с потолка свисала лебедка, а рядом с ней был…
Капитан Реза Гхадири дрожащими руками отдал честь.
Саддам – посмотрел на него прищуренными, рысьими глазами, потом начал размеренно ходить от стены к стене. Сапоги – дробно стучали по покрытому плиткой полу.
– Я помню тебя, герой.. – сказал он – ты из тех героев, что совершили налет на аэропорт за линией фронта
Капитана толкнули в спину, и он понял, что должен ответить
– Так точно.
– И теперь ты служишь народу Ирака в Республиканской гвардии.
– Так точно!
– А зачем ты стал коммунистом?
…
Его снова толкнули в спину
– Саиди, я хотел разоблачить заговор!
Саддам остановился и снова посмотрел на него. Он ходил как лев в клетке.
– И как? Разоблачил?
– Так точно.
– А почему ты не сообщил о коммунистах своему начальнику? Разве ты не должен был это сделать?
– Так точно.