Двери открываются, я проезжаю внутрь….
…
Гасиенда Кардаля построена в типичном латиноамериканском, а если быть точным — испанском стиле. Замкнутый четырехугольник, три этажа, внутренний дворик защищен воротами и там есть фонтан. На третьем этаже и на втором — широкие закрытые террасы. Если кто не догадался, это — маленькая крепость, испанцы строили свои дома так, чтобы при необходимости каждый становился укреплением. Внутри есть место для лошадей и вода, по террасам можно быстро перемещаться и стрелять.
Дон Франсиско встречает меня внизу, во дворике, выстеленном настоящей метлахской плиткой. Это солидный пожилой господин, усы и черные очки делают его похожим на отошедшего от дел латиноамериканского генерала. Дон Франсиско не генерал — генералом был его отец. Вообще он сильно отличается от прошлых лидеров Картеля — Эскобар был мелким контрабандистом, жил в двухкомнатной квартире, Гача — и вовсе крестьянином. Дон Франсиско родился на семейной гасиенде, это многое значит…
Как и то, что он встречает меня лично. За меня поручились, потому я имею право. Здесь не уважают тех, кто пишет электронные письма или общается по скайпу. Только личное общение с глазу на глаз. Иначе тебя не будут уважать и начнут относиться как к наемному работнику, а не кабальеро.
— Доброго дня.
— И тебе…
Мы обнимаемся, затем идем внутрь. В гасиендах, кстати, прохладно даже без кондиционеров — фонтан в центре двора охлаждает, а толстенные крашеные белым стены и дерево — не набирают тепло.
Мы идем в кабинет. У каждого владетельного сеньора есть кабинет. Там кожаная мебель, сигары, полки с книгами, иногда чучела животных, если владелец кабинета охотник. У дона Франсиско чучел нет. У него странное хобби — он коллекционирует старые газеты. На видном месте, в рамке как картина — газета, в которой сообщили об убийстве Кеннеди. Мне удается доставать для дона Франсиско русские газеты — потому я для него желанный гость.
— Твоя жена все еще пишет? — спрашивает дон Франсиско, усаживаясь в кресло.
— К сожалению, да.
— Это плохо. Она должна выйти за тебя замуж и бросить это дело.
— Она так не думает.
— Какая разница, что она думает, русо? В семье главный — мужчина! Скажи ей, и она должна выполнить твою волю!
Я примерно прикидываю, что в таком случае о браке по католическим традициям мне и мечтать не придется, и даже гражданский накроется. Но вслух этого не говорю.
— Да, дон Франсиско…
— Зачем ты пришел ко мне? — дон Франсиско переходит к делу. — Надеюсь, не из-за этого дрянного проходимца Родриго? С ним нельзя иметь дело, несерьезный человек. Человек — звонок. Даже не проси за него.
— Родриго действительно не подарок, но он уедет. Однако, у меня к вам действительно есть дело, дон Франсиско. Разрешите вопрос?
Дон Франсиско делает знак рукой.
— Вы уважаете Путина?