Пока они обсуждали это, а Ева, казалось, вообще задремала, Ян открыл в смартфоне поисковик и нашел пару статей про те самые отравленные обои из прошлого. Читать все у него не было ни времени, ни желания, однако некоторые факты сразу бросались в глаза.
– Здесь сказано, что иногда смерть в домах с такой отравой наступала очень быстро и именно от острого отравления, – указал он. – Гибли дети… целые семьи гибли! Почему настолько разный результат?
– Рискну предположить, что сказывались особенности столкновения с ядом и быта, – ответил Андрей. – Если маленький ребенок умудрялся съесть кусочек обоев, то он, конечно, умирал намного быстрее, чем взрослые, которые просто жили в комнате с отравленным воздухом. Да и потом, нужно понимать, что нынешней версии центрального отопления в тех домах не было. Осенью и зимой в комнатах было холодно и сыро. Из-за этого обои напитывались влагой, отклеивались от стен, в них заводилась плесень, усугублявшая воздействие на здоровье. Как итог, в одних домах жили дольше, в других умирали быстрее.
Яну казалось, что это тоже выстрел мимо цели. Им нужна была подсказка, кто и как это провернул, вот он и хватался за любые зацепки. Но эта стала бесполезной…
По крайней мере, для него. Зато Александра заметно оживилась, разве что в ладоши не захлопала.
– Вода! Конечно!
– Менее информативная реплика, чем наверняка звучало в твоей голове, – проворчал Ян.
– А ведь я тебе рассказывала, между прочим: Лиза пришла в мастерскую не просто так, она пришла с пульверизатором, цветы поливать. Вера упомянула, что этим регулярно занимается именно Лиза, потому что Вера забывчивая и недостаточно организованная. И Лиза же подарила ей эти растения.
– Чтобы получить повод регулярно приходить в мастерскую и создавать нужную влажность, усиливая выброс яда, – догадался Ян. Он обратился к Андрею: – Если это действительно делала Лиза, разве она не рисковала собой?
– Нет, не особо. Разве много времени нужно, чтобы полить цветы? Если пару минуть дышать, ничего страшного не будет. Да и потом, она вполне могла задержать на это время дыхание или, если она приходила в мастерскую в отсутствие Веры, надеть респиратор.
– Это вполне могла быть Лиза, – задумалась Александра. – По какой-то же причине Вера заподозрила в отравлении именно ее – настолько, что не постеснялась привлечь полицию. Полагаю, Лиза многое ей дарила: и косметику, и сад этот… Скорее всего, и с дизайном мастерской помогла.
Они уже многое знали об этой истории: их старший брат все-таки добился помощи от Аркадия Павлова. Тот согласился дать показания, но настаивал, что Мария Савельева никогда никого не убивала. У него не было причин врать, поэтому всю ситуацию Ян оценивал уже с учетом этого.
Савельева действительно не промышляла убийствами. Для нее самым ценным ресурсом были дети – валюта, которая всегда в цене. Но даже их она не похищала просто так. Сначала она получала заказ, а потом подыскивала подходящего ребенка и начинала психологическую обработку.
Обработка соответствовала истории каждого клиента. В случае Всеволода Поздеева, например, требовалось лишь украсть младенца, а сложную иллюзию создать как раз для Светы. Это было легко: взрослая девушка обладала эмоциональным интеллектом и когнитивным восприятием девочки лет двенадцати.
Для самого Аркадия Павлова пришлось постараться. Инне было восемь лет на момент похищения – и звали ее вовсе не Инна. Но постепенно девочку убедили в том, кто она такая и кем должна стать. Опять же, строго по воле клиента.
Однако если в случае Аркадия Павлова Савельева предложила эту аферу, то в случае Тимура Максакова она скорее кому-то подыграла. Тому, кто был способен на жестокое убийство маленького мальчика… Они искали этого человека – и не находили. Зато теперь наметилась хоть какая-то ясность.
С семьей Максаковых ведь уже было связано несколько преступлений – и Елизавета Сурначева гармонично смотрелась в центре каждого из них.
Началось все со смерти первой жены Максима – Дарьи. Тогда никто не усомнился, что она покончила жизнь самоубийством. Но если Лиза все организовала так же грамотно, как в истории с Тимуром, никто и не мог усомниться. Она, изображавшая розовощекую простушку, идеально работала с деталями, она ничего не забывала.
Нет, Дарья все-таки могла покончить с собой, это тоже вариант. Но с чего бы? Внезапно разыгравшееся безумие? Никто из ее близких не замечал, что она движется к самоубийству. В ней чувствовали злость – но не печаль. Это само по себе ничего не меняет, однако дает повод для размышлений.
Что же до второго брака Максима… Жена и ребенок брата мешали Лизе претендовать на полный контроль наследства, на это указала сама Вера. Особенно при том, что жизнь Максима могла оказаться короче, чем многие ожидали, его завещание приобретало все большее значение.