Лишь когда они остались наедине в кабинете, Павел позволил себе вздохнуть спокойней и наконец перестал ухмыляться.
– Так о чем ты хотел поговорить? – поинтересовался Аркадий, еще не почуявший неладное.
У Павла пока не было сил говорить. Он бросил на стол папку с документами, которые передал ему Ян. Аркадий, понятное дело, был растерян, и папку он взял скорее с любопытством, чем с настороженностью. Этого следовало ожидать: с чего бы ему беспокоиться? Его секрет надежно хранился годами, у него не было оснований ожидать, что именно сейчас все откроется.
Но чем больше документов он просматривал, тем заметнее бледнел. Его сложно было назвать впечатлительным человеком, он умел держать себя в руках даже под влиянием стресса, так что его нынешняя реакция лучше любых бумаг доказывала: Ян и Александра не ошиблись. Вся эта история с девочкой-женой была пусть и невероятной, но правдой.
Впрочем, документы лишь доказывали, что Аркадий похитил ребенка и обманом выдал за свою родную дочь. Доказать его намерения они не могли, но это было не так важно. Если бы он отправился в тюрьму, там нашелся бы тот, кто сообщил бы сокамерникам все подробности этого дела.
Сначала новость о том, что его секрет раскрыт, серьезно ударила по Аркадию. Но под конец чтения он взял себя в руки и папку отбросил уже пренебрежительно, словно она не имела никакого значения.
– Это еще что? Не знал, что тебе нравятся такие розыгрыши.
– Даже не начинай. Меня послали к тебе на переговоры, почему-то считая, что я смогу все объяснить цивилизованно. А мне, если честно, просто хочется дать тебе в морду. Это твоя дочь!.. Поверить не могу…
– Чему ты не можешь поверить? – ядовито поинтересовался Аркадий. – Давай, договаривай!
– Что ты готовился переспать с собственным ребенком!
– Ну, не обвинил меня, что я с ней уже сплю, и на том спасибо!
Павел хотел сказать, что он-то как раз подозревал, его разубедили, но вовремя прикусил язык. Аркадий оставался профессиональным юристом, он мог зацепиться за информацию, добытую незаконно.
– Я очень надеюсь, что ты еще с ней не спишь, – только и сказал Павел. – Ей же двенадцать!
– Почему тебя несет в эту сторону? Она для меня дочь…
– Потому что «для тебя дочь» ты бы удочерил официально. Но вся эта чехарда с подделкой документов, переездом в Москву и внушением бедной девочке, что ты ее биологический отец, была призвана увести тебя с радара органов опеки. Никто бы не подумал, что такое возможно. Между приемным отцом и падчерицей – как вариант, и к тебе бы присматривались. Но вдовцом, который со всем справляется сам, восхищались! Я тобой восхищался… Так что твой план, считай, сработал. Девочку лишь чудом удалось связать с похищением пятилетней давности… А у тебя она четыре года. Получается, год ее где-то обрабатывали, чтобы передать тебе уже верящей во все и послушной. Это налаженный бизнес, в котором дети валюта, понимаешь ты это или нет? И лишь это я считаю большим злом, чем ты, потому и говорю с тобой.
Он ожидал, что Аркадий еще будет спорить. Подберет парочку вполне весомых аргументов, попробует смеяться над нелепостью предположений. Может, перейдет от защиты к нападению, а то и вовсе выставит незваного гостя вон, чтобы выиграть себе побольше времени.
Однако Аркадий и сам понимал, что такое поведение исключит любую сделку между ними. Поэтому он не стал тратить время на игру словами, он устало спросил:
– Чего ты хочешь от меня? Явно же есть какие-то условия…
– Нехитрые, на самом-то деле. Ты должен будешь сдать Савельеву и всех ее сообщников, которые тебе известны. Они натворили больше, чем ты, так что ты легко отделаешься. Таковы условия тех, кто собрал на тебя компромат. Ну и лично от меня: я бы не отказался услышать, насколько нужно охренеть, чтобы думать о собственной дочери как о потенциальной любовнице!
– Начать, полагаю, стоит как раз с твоих вопросов… Мы ничего не добьемся, если ты продолжишь смотреть на меня, как на извращенца.