— Что ж так рвануть-то тогда могло, — задумчиво протянул Юрка.
— Ищенко, Маршев, давайте сюда, — повысил голос Рыбаков. — Власенко, ты тоже. Осмотрите комнаты. Следы колдовства смотрим.
Не сильно скрывая рвотные позывы, трое милиционеров миновали комнату, косясь на шевелящееся нечто, и проскочили в коридор.
Да, человек. Правда, неясно, в каком состоянии — в крови с ног до головы. Скорее всего, тяжело ранен. Вот зараза, в таком состоянии небось и транспортировать нельзя…
С улицы донёсся шум двигателей — минимум две машины, в окна и распахнутую дверь ударил свет фар. О, кто-то ещё подоспел, не только нас вызвали.
— Боевая группа, — раздался голос. — Мужики, выходите, работаем мы.
О как. Боевая группа — элита Управы, по сути маленькая армия, с БРДМ, пулемётными УАЗиками и даже парой «тачанок» — легкобронированных ГАЗ-66 с пулемётными спарками. У Патруля такой тоже есть, но всего один и сильно попроще. Значит, и до них происшествие дошло.
На лице Юрки было очень странное выражение, и он не сводил глаз с пытавшейся подняться фигуры.
— Кажется, человек не только жив, но и не ранен, — тихо сказал он. — Просто в шоке.
— С чего ты взял? — так же тихо спросил я.
— Смотри, как движется, — начал было напарник, но окрик снаружи повторился:
— На выход, мужики! Дело в ведении Управы.
— Выходим, — отозвался Рыбаков. — Эй, парни, сворачиваемся!
На улице нас ждали два УАЗа с пулемётами на турелях и «буханка» медиков, освещавшие фарами стену барака. Терпеливо выпустив нас, парни в разношёрстном камуфляже, вооружённые большей частью «калашами», деловито вошли внутрь.
— Там, похоже, живой, — щурясь от света, сообщил Юрка старшему группы, которого можно было легко распознать по расслабленно-хищной позе и уверенному хвату автомата.
— Разберёмся, — кивнул тот. — Больше ничего не обнаружили?
Маршев помотал головой, и Рыбаков ответил:
— Нет, всё чисто.
— Понял. Спасибо, мужики, что прибыли. Возвращайтесь к дежурству.
Вот так, мордой об стол. Впрочем, боевая группа может себе это позволить. Интересно, кто их вызвал?