А хочу ли я, чтобы она исчезла вот прямо сейчас? Серьёзно, положа руку на сердце?
Не уверен…
— Сгину, если ты правда этого хочешь, — хихикнула женщина, легонько касаясь губами моей левой щеки — и я почувствовал, как в крови разгорается огонь. Накрыл её руку своей — она её не убрала.
— Не хочешь, — резюмировала женщина. — А говоришь…
— Почему они хотели тебя убить? — сделал я очередную попытку.
— Тебя ведь тоже вчера вечером хотели убить, — судя по движению рук, женщина пожала плечами. — Ты можешь сказать — почему?
Я вспомнил бешеные глаза изгоя, направившего на меня пистолет:
— Он испугался.
— Может, и те трое тоже испугались?
— Тебя?
— Я же ведьма, меня нужно бояться. А тебя?
— Его убили почти сразу. Может, он испугался смерти?
— Он просто увидел её в тебе. Разве нет?
Хм. Интересно нынче рассуждает мой «внутренний голос»… А ведь в этом есть резон. Мог изгой почувствовать близкую смерть? Мог, легко — у изгоев обычно обострённое чувство опасности, ибо жизнь такая.
Но вот только не выстрели он в меня — скорее всего остался бы жив. Не складывается что-то…
— В тебе, в тебе, — нежно сказала Люба. — Ты же пришёл туда за его смертью. И ты её получил.
— Мне не нужна была его смерть, — я откинулся на спинку сиденья. — Мне нужны были ответы.
— А ты не думаешь, что некоторые ответы могут нести смерть?
Я не думаю — я знаю это. Вопрос — как этого избежать…
— Никак, — ответила женщина на невысказанный вопрос. — Если вопрос несёт смерть — всё обязательно ею и закончится…