— Э, не будем огорчаться из-за таких пустяков, милочка! К нему нужно привыкнуть, вот и все. Я выучу его наизусть, и все пойдет хорошо. Так послушайте же, дорогая Симиляр, я вас люблю безумно. Просто удивительно, как я вас люблю. Я знаю одну особу, которая лопнет от ярости из-за этого...
Ревнивая девушка прервала его:
— Кто она такая?
— А что нам до нее за дело? — отвечал Феб. — Вы меня любите?
— О!.. — произнесла она.
— Ну и прекрасно! Это главное! Вы увидите, как я люблю вас. Пусть этот долговязый дьявол Нептун подденет меня на свои вилы, если я не сделаю вас счастливейшей женщиной. У нас будет где-нибудь хорошенькая квартирка. Я заставлю моих стрелков гарцевать под вашими окнами. Они все конные и за пояс заткнут стрелков капитана Миньона. Среди них есть копейщики, лучники и пищальники. Я поведу вас на большой смотр близ Рюлли. Это великолепное зрелище. Восемьдесят тысяч человек в строю; тридцать тысяч белых лат, панцирей и кольчуг; стяги шестидесяти семи цехов, знамена парламента, счетной палаты, казначейства, монетного двора; словом, вся чертова свита! Я покажу вам львов королевского дворца — это хищные звери. Все женщины любят такие зрелища.
Девушка, упиваясь звуками его голоса, мечтала, не вникая в смысл его слов.
— О! Как вы будете счастливы! — продолжал капитан, незаметно расстегивая пояс цыганки.
— Что вы делаете? — воскликнула она. Этот переход к «предосудительным действиям» развеял ее грезы.
— Ничего, — ответил Феб. — Я говорю только, что, когда вы будете со мной, вам придется расстаться с этим нелепым уличным нарядом.
— Когда я буду с тобой, мой Феб! — с нежностью прошептала девушка.
Потом она опять задумалась и умолкла.
Капитан, ободренный ее кротостью, обнял ее стан, — она не противилась; тогда он принялся потихоньку расшнуровывать ее корсаж и привел в такой беспорядок ее шейную косынку, что взору задыхавшегося архидьякона предстало выступившее из кисеи дивное плечико цыганки, округлое и смуглое, словно луна, поднимающаяся из тумана на горизонте.
Девушка не мешала Фебу. Казалось, она ничего не замечала. Взор предприимчивого капитана сверкал.
Вдруг она обернулась к нему.
— Феб! — сказала она с выражением бесконечной любви. — Научи меня своей вере.
— Моей вере! — воскликнул, разразившись хохотом, капитан. — Чтобы я научил тебя моей вере! Гром и молния! Да на что тебе понадобилась моя вера?
— Чтобы мы могли обвенчаться, — сказала она.
На лице капитана изобразилась смесь изумления, пренебрежения, беспечности и сладострастия.
— Вот как? — проговорил он. — А разве мы собираемся венчаться?
ebooksa