— Неужели нет никакой возможности выломать дверь? — спросил король Алтынный, топнув ногой.
Но герцог египетский печальным жестом указал ему на два потока кипящего свинца, не перестававших бороздить черный фасад, словно два длинных фосфорических веретена.
— Бывали и прежде примеры, что церкви защищались сами, — вздыхая, заметил он. — Сорок лет тому назад собор святой Софии в Константинополе три раза кряду повергал на землю полумесяц Магомета, потрясая куполами, точно головой. Гильом Парижский, строивший этот храм, был колдун.
— Неужели мы так и уйдем с пустыми руками, как мразь с большой дороги? — спросил Клопен. — Неужели мы оставим там нашу сестру, которую волки в клобуках завтра повесят?
— И ризницу, где целые возы золота! — добавил один бродяга, имя которого, к сожалению, до нас не дошло.
— Борода Магомета! — воскликнул Труйльфу.
— Попытаемся еще раз, — предложил бродяга.
Матиас Хунгади покачал головой.
— Через дверь нам не войти. Надо отыскать изъян в броне старой ведьмы. Какую-нибудь дыру, потайной выход, какую-нибудь щель.
— Кто за это? — сказал Клопен. — Я возвращаюсь туда. А кстати, где же маленький школяр Жеан, который был весь увешан железом?
— Вероятно, убит, — ответил кто-то. — Не слышно, чтобы он смеялся.
Король Алтынный нахмурил брови.
— Тем хуже. Под этим железным хламом билось мужественное сердце. А мэтр Пьер Гренгуар?
— Капитан Клопен! — сказал Андри Рыжий. — Он удрал, когда мы были еще на мосту Менял.
Клопен топнул ногой.
— Рыло господне! Сам втравил нас в это дело, а потом бросил в самое горячее время! Трусливый болтун! Стоптанный башмак!
— Капитан Клопен! — крикнул Андри Рыжий, глядевший на Папертную улицу. — Вон маленький школяр!
— Хвала Плутону! — воскликнул Клопен. — Но какого черта тащит он за собой?
Действительно, это был Жеан, бежавший так скоро, как только ему позволяли его тяжелые рыцарские доспехи и длинная лестница, которую он отважно волочил по мостовой, надсаживаясь, как муравей, ухватившийся за стебель в двадцать раз длиннее себя.
— Победа!