Немного погодя француз сказал:
— В общем, одни дураки верят в привидения.
Дерзкие повадки товарища в минуту опасности подбадривают отстающих и толкают вперед.
Оба мальчугана-тортвальца снова зашагали, ступая след в след за своим вожаком.
Казалось, дом, посещаемый нечистью, непомерно увеличивается. В обмане зрения, вызванном страхом, была доля истины. Дом и на самом деле становился больше, потому что они приближались к нему.
Все отчетливее становились голоса, доносившиеся из дома. Дети вслушивались. Слух также обладает способностью преувеличивать. То было не шушуканье, а что-то погромче шепота и потише гула толпы. Временами долетали отдельные слова. Понять их было невозможно. Они звучали странно. Дети останавливались, прислушивались и снова шли вперед.
— Выходцы с того света разговорились, но я ничуточки не верю в выходцев с того света, — шепнул ученик конопатчика.
Юным тортвальцам очень захотелось юркнуть за кучу хвороста, но они уже были далеко от нее, а их приятель конопатчик все шел и шел к дому. Страшно было идти за ним, но убежать без него было еще страшнее.
Растерянно, шаг за шагом, плелись они за французом.
Он обернулся и сказал:
— Вы сами знаете, что все это враки. Ничего там нет.
А дом все рос да рос. Голоса делались все громче и громче.
Дети приблизились к нему.
Тут они увидели, что в доме теплится свет. То был тусклый огонек, который горит обычно, как мы уже упомянули, в потайном фонаре или освещает бесовские шабаши.
Они подошли вплотную и остановились.
Один из тортвальцев, набравшись храбрости, заметил:
— Никаких тут нет привидений, одни Белые дамы.
— Что это за штука висит в окне? — спросил другой.
— Смахивает на веревку.
— Да это змея!