– Но стоим же, – намекнул стрелок.
– На стимуляторе любой дурак простоит.
– А мы что, дураки, чтоб лучшие в мире российские стимуляторы жрать? – брякнул неугомонный стрелок. – Мы жить хочем.
Комэск не сразу нашелся с ответом.
– …доползли до тральщика, – невозмутимо сказал командир. – Взяли управление на себя и прилетели.
– Не могли вы взять, – пробормотал комэск. – Люки боевых кораблей снаружи не открываются.
Командир выразительно промолчал.
– И управление запаролено на командира! Управление – точно запаролено! А российские пароли…
– Не было оно запаролено, – хмуро сказал командир. – Командир тральщика погиб, левый оператор тоже, там правый в управляющем коконе висел. Сломанной рукой нас ловил, пока не отключился.
– Герой, – зло буркнул комэск. – Русские отморозки, сплошь герои, европейцев непонятно чем бьете… Почему не дождались сменного экипажа? На тральщике – уникальная система управления!
– Там оператор от стимулятора умирал, – сказал пилот и качнулся. – Его в медблок надо было.
– Не помер бы! – проворчал комэск. – Я же не умираю. За разбитую посадочную площадку стукну на оклад, понятно? Свободны.
Командир аккуратно поддержал «поплывшего» пилота, и экипаж поплелся в медблок.
– Кто бы объяснил, зачем он держал нас по стойке на докладе? – вопросил стрелок. – Или не видел, что на ногах не держимся?
– Потому и держал. Чтоб спесь немного сбить. Не злись, это флот. Здесь жалость не в ходу. Все на ногах не держатся, все докладывают стоя.
– Да, но европейцы, к примеру, сначала лежат в медблоке, а потом на доклад!
– Так они и получают от нас постоянно. Еще про официанточек вспомни.
– Европейские официанточки – класс, – согласился стрелок.
– Наши медички не хуже.
– Да, но они нас мужчинами не воспринимают, – вздохнул стрелок. – А вот официанточки, как мне кажется…