Мистикой меня не заморочить.
В отличие от российского руководства.
Как, впрочем, и европейского.
– И что они забыли в «черной бороде»? Там ничего нет!
Адмирал смотрел на разведчика раздраженно и требовательно.
– Выясняем, – невозмутимо сказал офицер.
– И почему под ногами валяются обломки?!
– Русские десантники, сэр.
– Знаю, я их видел сам! Я спрашиваю, как они попали внутрь самого защищенного корабля Пятого флота? Как, Буковски?
– Я не Буковски, сэр.
– Ах да, – опомнился адмирал. – Буковски, кажется, вот это пятно на полу… или вон то? А, неважно. А важно то, что вот как надо воевать, ты, не знаю кто! Русские подготовили десантно-штурмовые капсулы, которые лазером не сразу пробьешь, устроили нам ловушку, а ваша хваленая резидентура, как говаривают русские, ни сном, ни духом!
– Если б не наша резидентура, матку сожгли бы лазерными батареями.
– Верно, – признал неохотно адмирал. – Молодец, Буковски.
– Я не Буковски, сэр.
– Да? Разведчик, дылда здоровенная… ах да, он же был капитаном, а ты, не знаю, как тебя там… хм, тоже капитан. В разведотделе что, кроме капитанов, никого нет?
– Скорее, кроме капитанов, никто не работает.
Адмирал вскинулся и пристально уставился в невозмутимое лицо разведчика.
– Генрих Тирпиц? – наконец пробормотал старик. – Что ж… Буковски был прекрасным солдатом. Здоровенным, исполнительным, профессиональным. Не посрами его памяти.
– Буковски недооценил «тринадцатого», сэр. Это не делает ему чести.
– А ты, как там тебя, оценил правильно, да? – язвительно отозвался адмирал. – Сынок… «тринадцатого» недооценил даже я! Я! Его – и амазонок!