Истребители не очень слаженно, но в целом дружно перестроились в полусферу, взяв в фокус приближающиеся матки европейцев.
– Молодцы! – прошептал офицер, напряженно всматриваясь в обстановку. – Молодцы, так держать… ждем команду!
– Олег! – крикнул пилот. – Делай!
– Я боюсь!
– Ты жить хочешь? – яростно заорал пилот.
– Очень!
– Тогда вспомни, кто ты!
– Я – Олег Огневой, первый стрелок «семерки» бригады «Внуки Даждь-бога» свободной России…
– Еще!
– Я тот, кого бросили в девяностых! – выкрикнул стрелок. – Я помню!
– Еще!
– Я – преданный в нулевые… – прошептал стрелок. – Расстрелянный в пятнадцатом… оклеветанный в семнадцатом… осужденный в двадцатом… я – мобилизованный на смерть за чужую выгоду, битый и искалеченный…
– Еще!
– Я – Россия, – измученно отозвался стрелок. – Я помню, Сергей. Я помню.
– Тогда делай! Нам больше нельзя умирать! Мы будем жить вопреки всем!
– Сейчас… поддержи меня, брат.
Пространство пронзила яркая вспышка – батарея «Торов» плюнула плазменными сгустками в далекого врага. Проскрежетал жутко измененным голосом свой ультиматум капитан Овчаренко.
– Сейчас… – прошептал стрелок.
– Э, чо творите? – весело откликнулись на другом конце. – Мы же сдаемси! А если б попали?!
– Кто – мы? – нормальным голосом тут же поинтересовались с «Локи».