Охота на тринадцатого,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Кровь, – выдавил офицер. – С-сосуды лопнули… Вне компенсатора находиться на маневре запрещено…

– Зато уложились между сеансами, – покривился командир. – Семь секунд, ребята. Туда, обратно, еще и пловца выдернули. Поздравляю с рекордом по космофлоту.

– Т-трибунал…

– Второй за сегодня. Привыкай, кэп. У нас каждое дежурство трибунал, мы ж русские, ребята плечистые, языкатые и речистые… Зато твой, как ты говоришь, человек жив. Наверно.

И они уставились на лежащее между компенсаторами тело.

– Ну-ка спрятали бэйджики! – распорядился командир. – Щас я его вскрою.

– Бэйджики?

– Не тупи, кэп! Опознаватель прикрой! На скафандре, придурок!

Места между компенсаторами было очень мало, как раз чтоб втиснуться экипажу и неожиданному гостю. То есть гостье… потому что, когда скрипнул под жесткими пальцами командира лицевой щиток европейца, на них глянули пронзительно черные, перепуганные, но несомненно женские глаза.

– Опа! – сказал стрелок.

Командир рассеянно сдавил руку гостьи, потянувшуюся было к личному оружию, и призадумался.

– Вот тебе женщина, Олег, – брякнул офицер. – Можешь определяться с отношением!

– Ну я не знаю, – обалдело сказал стрелок. – Но она сразу схватилась за пистолет, что есть нехорошая черта характера…

– Я сейчас кого-то прибью, – пообещал командир, выпав из раздумий. – Кому было сказано – без имен? Захлопнули щитки и хлебала, быстро!

– Это что получается? – пробормотал пилот. – Это получается, у них и женщины летают? То есть – в последний раз мы с кем рубились? То-то я отметил, они как-то бестолково нас убивали…

– Вы можете помолчать?! – рявкнул командир. – Дайте. Мне. Подумать!

Экипаж испуганно замолчал.

Гостью колотило и трясло. Стрелок молча сунул ей сок, она умудрилась облиться из тубы.

– Лючия Овехуна, – шепотом прочитал надпись на скафандре офицер. – Пилот. Из вражеской Испании, получается. Ну-ка… Эсте устед буэне?

Услышав голос из внешних динамиков, женщина закатила глаза, обмякла и провалилась внутрь скафандра.