– Это еще что за публика? – удивился Моншармен.
– Эта публика, уважаемый, не кто иной, как моя консьержка со своим супругом и братом.
– Ты дал им билеты?
– Конечно. Она ни разу не была в Опере – сегодня в первый раз, а поскольку теперь ей придется приходить сюда каждый вечер, я решил, что ей нужно оказать теплый прием, перед тем как она будет принимать других.
Моншармен попросил объяснить, и Ришар сообщил ему, что недавно решил взять свою консьержку, которой он всецело доверял, на место мамаши Жири.
– Кстати, насчет мадам Жири, – заметил Моншармен. – Ты знаешь, что она собирается подать на тебя жалобу?
– Кому? Призраку?
Призрак! Моншармен уже почти забыл о нем. Впрочем, этот таинственный персонаж ничем не напоминал о себе господам директорам.
Неожиданно дверь ложи распахнулась и вбежал испуганный заведующий постановочной частью.
– Что такое? – хором спросили его директора, не ожидавшие увидеть его здесь в подобное время.
– Дело в том, что друзья Кристины Даэ устроили заговор против Карлотты. Она в ярости.
– Что это еще за история? – нахмурившись, сказал Ришар.
Но в этот момент поднялся занавес, и началась сцена гулянья; директор сделал заведующему знак удалиться. Когда тот исчез, Моншармен наклонился к Ришару:
– Так, значит, у Даэ есть друзья?
– Да, – ответил Ришар и указал взглядом на одну из лож первого яруса; там сидели только двое.
– И кто же? Граф де Шаньи?
– Да, он и рекомендовал ее мне столь настойчиво, что если бы я не знал, что он друг Сорелли…
– Смотри-ка… – прошептал Моншармен. – А кто тогда этот бледный юноша рядом с ним?
– Его брат, виконт.
– Ему было бы лучше пойти прилечь, у него такой больной вид.