— К чему ты клонишь? — осипло шепнула я, жмурясь, ожидая побоев.
— Я не пытался убивать твоего брата. Ты хотя бы мне не приписывай то, что я еще пока не делал, — произнес разочарованно и отпустил. Отошел от меня к заднему крылу, прислонился к нему и закурил.
— В тот день нападавшего ранили, а я встретила тебя с раной. Совпадение? — подошла к нему, морщась от противного дыма.
— В ту ночь я попал в аварию. Твой брат подрезал мне тормозные шланги и я слетел в кювет. Не сам, конечно, он это сделал. Людей нанял, но они указали на него, — он уже говорил спокойно, не смотря в мою сторону.
— Твоя рана не была похожа на ДТП…
— Это было давно. Он удара снова порвал. Ты видела синяки, не врубай дурочку. Ты должна была понять, что рана старая, — он на меня так зыркнул, мол, ты что? Совсем тупая? Ты не можешь отличить огнестрел от аварии? Или…Ты что, не в состоянии отличить рану недельной давности от суточной?
Да, не могу. Я вообще в ранах не разбираюсь. Зато могу проконсультировать при выборе бумаги, красок и кисточек. Только сомневаюсь, что кому-то это будет тут интересно.
— Что молчишь? — он хмыкнул и бросил окурок на асфальт. — Аргументы закончились?
— Почему Семен говорит, что это ты его пытаешься убить? Он подробно рассказал, как ты угрожал ему…
— Угрожал, — Алекс довольно кивнул и улыбнулся. — Еще как угрожал. Но я его не трогал. У меня не бывает осечек, Шурочка. Если бы это был я, то Козлов уже червяков кормил. Так что я тебя не обманывал.
Он прошел к двери и открыл ее, кивая мне, чтобы садилась.
— Значит не пытался убить и мне не врал? — уточнила я. — Значит, наш уговор про защиту моей семьи в силе?
— Про какую еще защиту семьи? — он удивился.
— Ты видимо, когда слово давал, слушал невнимательно. Я просила не только найти того, кто хочет убить брата, но и защитить нас. Поэтому, Вестник, жизнь моего брата — это твоя забота. Отвечаешь за него с головой. Ты же слово дал, верно? А слово ты никогда не нарушаешь.
Ему не понравилось то, что я говорила. Совсем не понравилось. Нахмурился, как туча грозовая и молча буравил меня своим темным взглядом. А сказать-то было нечего. Он сам дал мне слово и сам должен его сдержать. Между нами сделка — я плачу любой валютой. Все, что он пожелает.
Я не поверила ему. Меня слишком часто обманывали, причем близкие люди, чтобы я и на этот раз повелась. Но от уговора отказываться не собиралась.
— Садись в машину, Шура, — после долгого молчания он приказал. — Я отвезу тебя домой.
— Я с тобой никуда не поеду, у меня есть Темир, он меня отвезет.
— Я сказал, что ты поедешь со мной. Или сядешь, или я тебя в багажник посажу, — он не шутил.
Я не знаю, чем бы закончился наш спор, если бы рядом не притормозила белая «Хонда» с громко играющей музыкой. Окна опустились и из нее послышался веселый женский голос:
ebooksa