Впрочем, к середине дня зарядил такой дождь, что неутомимый наездник сдался и, разбрызгивая холодные капли воды с плаща, влез-таки в карету, отдавая должное моей предусмотрительности.
Вчера в дороге совершенно не было возможности писать, зато нашлось много о чем подумать. Равнинные пейзажи за окном скоро надоели, а начавшийся ливень не позволил как следует рассмотреть хвойный лес.
И вот что я поняла: объяснение так называемого проклятия действиями таинственной организации под названием «Красная Перчатка» меня совершенно не удовлетворяло. Это все равно что обвинять в убийстве человека нож!
Нет, перед нами далеко не конец истории. Слишком много белых пятен в ней осталось.
После краткой остановки на обед Гусма задремала, а мне из развлечений осталось только залечивание мелких царапин на Терри и наблюдение за его реакцией. Лось пытался делать бесстрастный вид, но зачастивший пульс выдавал его с головой. Самое быстрое сердцебиение отчего-то вызвали мелкие порезы в области шеи — интересный эффект.
И вы подумайте, какая стойкость! Я уже и ласково улыбалась, и призывно хлопала ресницами, но гесс Ярин упорно не понимал намеков. Другой бы на его месте уже не просто дежурил на моем пороге с букетом цветов, а стоял на одном колене, предлагая руку и сердце! Но не Лось…
Загадка почище проклятия Северинов.
Не могу же я сама броситься ему на шею? Или могу? Конечно, девушкам такое говорить не принято, но на такую шею не грех и броситься — я щупала, я знаю.
В Эрлборг кареты въехали, когда уже стемнело, поэтому ничего толком рассмотреть я не успела. В глаза лишь бросилось огромное количество фонарей и окон, дома с колоннами и оживленные даже в столь поздний час тротуары.
Распрощавшись с Северинами, мы проехали несколько широких улиц и оказались перед красивым трехэтажным домом с вензелями под маленькими балкончиками. При виде них моя весьма придирчивая в вопросах архитектуры няня восхищенно приложила руки к груди и посетовала на то, что старший из сыновей гессы Версавии уже успел обзавестись семьей.
Альстав Ярин, владелец дома, похож на Терри разве что ямочками на щеках. Высокий, сухощавый, с ранними залысинами, он немного сутулится и, судя по выражению лица, постоянно думает о вещах, не имеющих никакой связи с тем, что происходит вокруг.
При первой встрече старший гесс Ярин протянул мне руку и вежливо сообщил о том, как рад познакомиться с будущей владелицей Ручьева Камня, при этом вид имел такой отрешенный, будто в уме составляет очередную петицию. Наверняка мое имя тут же вылетело у него из головы, несмотря на то что я назвала настоящее.
Его жена, Амалия, оказалась красивой, немного располневшей женщиной, за юбку которой постоянно цепляется кто-нибудь из детей. Несмотря на однозначное сходство с Лигией, черты лица у нее более мягкие, движения более плавные, а вокруг витает такая атмосфера уюта и спокойствия, что хозяйку дома хочется обнять уже при первой встрече.
Ну и еще, пожалуй, оглядеть с головы до ног.
Признаюсь, потому что здесь можно. Мне жутко любопытно посмотреть на печать старшей из сестер Биргит. К сожалению, Амалия носит закрытые платья.
Кстати, гесса Ярин во время знакомства отвечала мне таким же заинтересованным взглядом. Она то и дело переводила глаза с меня на Терри и так загадочно улыбалась, что нам стало бы легче, выскажи Амалия свои предположения вслух.
Вечером мы пообщались совсем немного, а наутро выяснилось, что у всех, кроме меня, есть дела. Терри поехал в комендатуру. Северины, скорее всего, уже обивали королевские пороги. Альстав укатил в парламент еще ранним утром, а Амалия была погружена в заботы о доме и детях. Поэтому, подцепив под локоть Гусму, я отправилась на прогулку по городу самостоятельно.
Вместе с няней мы, наверное, представляли весьма занимательное зрелище, когда, словно две восторженные провинциалки, восхищенно вскидывали головы при виде каждого дома выше трех этажей.
Хотя почему «словно»?
Думаю, мы изрядно повеселили продавца сладкой ваты и его покупателей, дотошно выспрашивая, что это такое и правда ли это можно есть, а потом и других прохожих, едва не подпалив уличного актера лишь за то, что он посмел притворяться статуей на потеху публики, чем испугал Гусму.
ebooksa