Феникс скрестил руки на груди и лишь надежнее перегородил дверь.
Сперва я подумала: с чего это крестная утруждает себя бесполезными просьбами, но потом заметила, что к опущенным кончикам пальцев гессы Версавии от колен великана тянется тонкая струйка воды и, стекая по ухоженным овальным ногтям, капает вниз.
Я не знала, восхищаться упорством крестной или, как целителю, возмутиться жестокости, с которой она готова была вызвать обезвоживание у ничем не повинного человека. Но для Катаржины О’Боз никакой дилеммы не существовало, увидев возмутительные действия гостьи, она встала с места и грубо оттолкнула ту от сына.
Струйка воды оборвалась, но лицо Феникса все равно выглядело так, будто ему нехорошо. К гиганту осторожно подошла няня, положила ладонь на предплечье.
— Ты присядь, — убедительно сказала она. — А то ненароком упадешь. Убежала твоя служанка, никто не догонит.
Великан немного пошатнулся и действительно послушно сел на край кресла.
Мне как раз удалось подняться на колени и тихонько проползти за его спиной.
— Дайте ему воды, — прошептала я, когда почувствовала себя в безопасности, и, встав на ноги, стремительно скользнула вон из комнаты.
Снаружи было пусто, из-за угла коридора слышалась какая-то невнятная возня и ругательства. Я поспешила вперед.
За поворотом обнаружился Терри, не слишком галантно вывернувший локоть прыткой кастелянше.
— Не позволяй ей дотронуться до себя, — предупредила я и стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы связать женщину.
— Ты мне поможешь или справляться самому?
— Самому, — честно призналась я в своем бессилии. Ничего подходящего поблизости не было.
Руки Терри вспыхнули на мгновение, по телу служанки пробежала дрожь, и пленница обмякла. Гесс Ярин почти что бережно опустил женщину на пол и отошел, устало встряхивая кистями.
— Что теперь?
Я приблизилась к кастелянше и попыталась поднять выше и без того закатанный до локтя левый рукав. Плечо было белым и чистым, ни намека на какую-либо метку.
— Неужели мы ошиблись?
— Попробуй вторую руку.
Я подняла правый рукав… и действительно, на другом плече выделялся четкий красный отпечаток раскрытой ладони со спиралью внутри.
— Левая и правая! — вскричала я, вдруг обнаружив ускользнувший ранее смысл. — Левая и Правая! Помнишь, Барт Биргит писал в своем дневнике про служанок Смеры? Он называл их Левая и Правая!
ebooksa