И призыв начался в третий раз. В отличие от подчиненных, Маденка Ижи почти не колдовала – в спиритизме это не так уж и важно. Главное – суметь сообщить духу, что здесь его ждут, что здесь его хотят видеть.
И если данное общество духу не противно – он явится сам.
Они явились. В этот раз они явились. На глазах у Танзена и Массено сквозь пол прошли две призрачные фигуры – и застыли в круге. Волшебники пристально уставились на них – и Массено тоже. Он единственный тут не имел опыта в спиритизме, зато неоднократно сталкивался с духами... и ему сразу стало видно, что эти – какие-то неправильные.
Не в том дело, что они были изуродованы или покалечены. Многие призраки в загробности остаются такими, какими застала их смерть. Вечно несут отпечаток бренной плоти. Скорбно похваляются ранами и увечьями.
А иные перерождаются в демонов. Ненависть к своим убийцам, жажда мести, тоска по оставленному в живой жизни, боль за родных и прочие тягостные чувства коверкают их души, поднимают на поверхность глубинную тьму... и превращают в злых духов.
Но эти не были таковы. Эти не метались в круге, не стенали, не рычали зверьми. Не были они и душами старыми, ослабевшими, почти истаявшими. Тех тоже нетрудно отличить.
Нет, они были молчащими недвижными тенями. Не призраками, а какими-то... отпечатками. Словно объемные инкарны, точные портреты.
Никакой осмысленности в глазах. Пустота.
- Вы можете с ними заговорить, - негромко сообщила Ижи. – Только без резких движений. Не вспугните.
- Оркатти, - тихо обратился к духу слева Танзен. – Ты меня узнаешь?
- Ты Танзен, - бесстрастно ответил дух.
- Дженнаро. Помнишь меня?
- Ты Танзен.
- Вы что-нибудь знаете о том, как вас убили?
- Нет.
- Что последнее вы помните?
- Вспышку.
- Свет.
- Боль.
- Агонию.