В руках Танзена и Массено материализовались сэндвичи. Блюдущий аскезу монах стал искать вежливые слова для отказа, но заметил, что его бутерброд... незамысловат, скажем так. По сути это были просто сложенные вместе два куска хлеба – ржаной и овсяный. А поскольку он и впрямь излишне долго не вкушал пищи, Массено не стал чиниться и вонзил в угощение зубы.
Светящиеся арки были установлены по всему университетскому комплексу. Внутренняя сеть порталов – слишком огромная территория, слишком огромные расстояния. Но было их меньше, чем хотелось бы – ученый совет не желал, чтобы школяры разленились. Поэтому перед самыми востребованными порталами постоянно собирались толпы, и большинство предпочитало все же ходить пешком.
В основном этой сетью пользовались преподаватели – их пропускали без очереди.
Само собой, перед главой ученого совета расступились даже учителя. Локателли лучезарно улыбался, паря среди молодых волшебников. То есть на самом деле среди них хватало и индивидов средних лет, и даже пожилых, но рядом с Локателли молодыми казались все. Он ведь словно нарочно отращивал бороду как можно длиннее.
Если бы он передвигался не в волшебном кресле, а на своих двоих, она бы путалась в ногах.
- Пройдемте, пройдемте, - приветливо вещал он, летя по коридору. – Так приятно принимать гостей... может, выпьете что-нибудь?.. Да будет вино. Мэтр Танзен, я знаю, вы любите. А вам воды?.. Да будет вода. О, вот и моя скромная обитель... прошу, прошу!..
Кабинет президента был светлым, просторным и со вкусом обставленным. Локателли явно любил уют, любил красивые вещи. Мебель зеленого дерева, гобелены на стенах, пушистый ковер с узором. В дальнем конце виднелись несколько дверей, причем одна была приоткрыта, и оттуда доносился шум моря.
Входные двери тоже были распахнуты настежь. В кабинете уже стоял посетитель – и не кто-нибудь, а высокий худой полудракон со сросшимися бровями. Сам Хаштубал Огнерукий, президент Риксага.
Он с растерянностью рассматривал обгорелый птичий труп.
- Хаштубал!.. – с надрывом произнес Локателли. – Ты что... ты убил мою птицу?!
- Это не я! – возмутился Хаштубал. – Она сама сгорела!
- Не отпирайся. Это ты. Ты убиваешь всех, кого любишь, Хаштубал.
- Я не любил твою птицу, старый хрыч!
- Ты ненавидел мою птицу, и поэтому убил ее. Как ты мог?
- Прекрати! Я ее даже пальцем не трогал! Я просто вошел и она... она вспыхнула!
- Как ты можешь так жалко лгать, Хаштубал? – покачал головой Локателли. – Это же не феникс, чтобы вот так взять и вспыхнуть сам собой. Это фазан.
- Фазаны сами по себе не загораются, - рискнул вставить слово Массено.
- Я его не сжигал, - злобно покосился на него Хаштубал. – Я просто вошел. Я давно вышел из того возраста, когда вокруг меня случайно загорались вещи.
- Да-да, как быстро летит время... – покивал Локателли. – Кажется, еще только вчера ты подпалил мой ковер... и мою бороду...
- Это было сто шестьдесят лет назад, - процедил Хаштубал. – Ты до сих пор не можешь простить, старый урод?!