Самый быстрый,

22
18
20
22
24
26
28
30

«Эх, мне бы получше разобраться в ваших порядках… — Горин явно прочел мои сомнения и попытался отвлечь. — Чувствую себя как за границей, хоть страна и та же».

«Ты же мои мысли читаешь, — я пожал плечами, радуясь возможности переключиться с неприятных мыслей. — Запоминай, анализируй. Я буду подсказывать».

«Понимаешь… — капитан задумался. — Для тебя же это все само собой разумеющееся. Вот приходит тебе в голову мысль, ты же ее не объясняешь. Это как… предположим, я тебе говорю, что родился еще до распада Союза. Как бы ты это понял?»

«Ну… — я напряг память, вспоминая историю. — Ты про Южно-Африканский Союз? Нет, не подходит — он никуда не делся. Союз трех императоров? Так он пока только в проекте…»

«Вот видишь, — капитан развел руками. — Мне бы лучше книги, статьи, какие-нибудь фильмы документальные. Пока в больнице валяешься, включал бы что-нибудь познавательное».

В такие моменты Горин начинал напоминать мне совесть. Или маму, которая мягко объясняла нам в детстве, что помимо игр есть дела. Но предложение действительно было резонным. Я открыл глаза, включил телевизор, настроил его на интернет-канал и нашел популярную документалку про появление первых игигов.

Усталость при этом стала нестерпимой, очень хотелось спать. Горин, видя мои страдания, осторожно предложил поменяться местами. Мол, я буду спокойно предаваться объятиям Морфея, а он в моей шкуре — чинно смотреть сериал и набираться ума. Заодно он предложил поковыряться в сети и, используя свои познания, еще раз поискать татуировки с ящерицей. Мой засыпающий мозг принял эту идею с благодарностью, но осторожность, присущая всем корпоративным игигам, потребовала подстраховки.

Горин, конечно, не дурак, а потому не станет рисковать, действуя в одиночку. Наши порядки он знает плохо, и это мягко сказано, отрицательный опыт у него уже есть. Разве что попытается воспользоваться моей искрой, и именно эта возможность способна его соблазнить. Значит, надо ему объяснить, что это опасно без подготовки, что он может погубить нас обоих… А лучше сразу рассказать ему о законе Раптора. Возможно, все будет проще, чем я думаю.

«Если тебе взбредет в голову…» — начал было я, но капитан меня остановил.

«Можешь не продолжать, — сказал он. — Я понял, о чем ты».

«Не хочу, чтобы ты подумал, будто я пытаюсь хитрить, — я не собирался полагаться на слова, мы оба должна были убедиться во всем на практике. — Расскажу тебе историю. Подробности ты еще узнаешь из документалки, так что для начала коротко: за двести лет существования игигов ученые исследуют искры, пытаются их понять, даже опыты ставят. К примеру, в девяностых одного британского игига, его звали Раптор, разнесло на кусочки во время сражения с черными игигом…»

Я замолчал, наблюдая за реакцией Горина. Он слышит не только мои слова, но и видит верхний слой мыслей — хорошо, так он точно не будет делать глупостей.

«Так вот, — я продолжил. — Раптор был любимцем британской публики, членом королевской семьи, и это все знали. Его до последнего пытались спасти и решились на рискованную операцию — пересадили мозг в новое тело. Он прожил потом еще сутки, но сохранил при этом свой дар. Так и выяснилось, что искра не привязана к телу. Может, к мозгу, может, к душе…».

«Намекаешь, что мне не светит так быстро бегать? — усмехнулся напарник. — Да, признаться, я думал об этом. Но хотел с тобой обсудить отдельно».

«Не намекаю, а говорю, что для этого есть очень большая вероятность. Но мы же хотим знать точно? Так как насчет эксперимента? Переформулируем закон Раптора».

«А давай!» — глаза Горина загорелись.

«Касание», — напомнил я.

Он кивнул, я протянул руку вперед, мы сжали друг друга стальной хваткой, а потом словно в танце поменялись местами. Я отступил в сторону, Горин сделал шаг в круг света. И сработало… Я потерял контроль над телом, но оказался на месте капитана: мог видеть и чувствовать все, что происходит в реальности.

«Попробуй побежать… — подсказал я. — Начинаешь как обычно, а потом просто чувствуешь, что можешь все быстрее и быстрее».

— Ага, — ответило мне мое же тело, а потом, топая, принялось носиться взад-вперед по палате.