В 1966 году Дон вышел в отставку и приступил к новой работе: он стал ответственным за распределение субсидий, которые федеральное правительство безвозмездно предоставляло властям штатов. Сначала он был заместителем председателя Совета по делам искусств и гуманитарных наук штата Колорадо, а затем стал первым штатным исполнительным директором Федерации штатов Скалистых гор. В новую организацию вошли семь штатов американского Запада, от Монтаны до Нью-Мексико, к числу которых вскоре присоединилась Аризона. Задачей этого полугосударственного объединения было содействие привлечению в регион промышленности, банков, учреждений культуры и крупных инфраструктурных проектов. Председателями Федерации по очереди становились губернаторы входивших в нее штатов. Но реальное повседневное руководство деятельностью осуществлял Дон Гэлвин. Здесь ему пригодились его знания дипломированного политолога и опыт военной службы. Он был своего рода внутренним дипломатом, посредником между властями с одной стороны и бизнесом и некоммерческими структурами – с другой. Остававшиеся в родительском доме мальчики восторгались им. «Отец указывал губернаторам, что они должны делать. Мы понимали, что он пользуется авторитетом, но, ребята, какое же впечатление производил сам звук его голоса», – говорит Ричард, которому в ту пору было двенадцать.
Новая работа постоянно расширяла горизонты Дона и, соответственно, Мими. То, что некогда было спокойной жизнью в Колорадо в окружении соколов, теперь казалось промежуточным этапом пути к мировой известности. Дон лоббировал в Вашингтоне новую железную дорогу из Нью-Мексико в Вайоминг, трубопровод для переброски воды из Канады или Аляски на юг и первое в западной части США общественное телевидение. Федерация собирала капиталы для вложения в экспериментальные производства, проводила разведку новых минеральных и водных ресурсов, сформировала научно-консультативный совет по технологическим разработкам и развивала туризм, организовывая передвижные художественные выставки и поддерживая симфонические оркестры и Общественный балет Юты, который Дон переименовал в Западный Балет. Вообще-то, переименование было идеей Мими: «От сочетания слов
Получив финансирование от Национального фонда искусств, Дон начал предлагать длительные творческие командировки самым выдающимся дирижерам и танцорам балета Восточного побережья. В конце 1960-х Дон и Мими с самыми маленьким детьми, которых нельзя было оставить без присмотра, регулярно выезжали в Аспен и Санта-Фе на концерты, благотворительные вечера, конференции и торжественные мероприятия. Так что с Федерацией старые мечты Мими об изысканной жизни в атмосфере искусства и культуры начинали сбываться – сперва дом, а затем и жизнь, которых она так желала.
В Санта-Фе Гэлвины стали своими на званых вечерах, в числе гостей которых часто бывали известные художницы Джорджия О’Кифф (всегда в своей широкополой черной шляпе, длинной черной юбке и с косой до середины спины) и Генриетта Уайет. Последняя написала портрет дочерей Дона и Мими Маргарет и Мэри, на котором в своих воздушных кисейных платьицах они очень напоминают персонажей портретов Гейнсборо. Мими испытывала невероятное удовольствие от приездов на ранчо Генриетты Уайет. Ей нравилось наблюдать, как Генриетта и ее муж-художник Питер Херд занимаются живописью и водят ее девочек на прогулки – посмотреть на апельсиновые деревья и полынь, от которой малышка Маргарет чихала. Мими любила завтракать с легедарным дирижером Морисом Абраванелем и хореографом Агнес де Милль (которая, как и Джорджия О’Кифф, была необычно равнодушна к малышкам Маргарет и Мэри) или наблюдать, как Дон уговаривает Дэвида Рокфеллера профинансировать новый телевизионный проект Федерации.
У Гэлвинов появились и новые друзья. Например, нефтедобытчик Сэмюел Гэри, в 1967 году открывший месторождение Белл Крик, на тот момент крупнейшее к западу от Миссисипи. Сэм полагался на помощь Дона и Федерации в превращении Белл Крик в город с рабочими местами для нескольких сотен нефтяников. Если главной улице Белл Крик требовался новый светофор, достаточно позвонить Дону. В конце 1960-х чета Гэлвин в сопровождении Маргарет и Мэри не раз гостила у семьи Гэри в их доме в престижном денверском районе Черри Хиллз. У Сэма и его жены Нэнси было восемь детей, и некоторые девочки примерно одного возраста с Маргарет и Мэри. Дети играли друг с другом, а взрослые сражались в теннис или говорили о политике. Гэри любили наблюдать, как Дон работает со своими соколами; его слава сокольничего Академии ВВС неотступно следовала за ним. Как-то раз в Колорадо-Спрингс Дон и Мими поручили юному Дональду научить Сэма, Нэнси и некоторых из их детей спускаться на канате со скалы Катедрал. Был также случай, когда чета Гэри предложила Дону с Мими слетать в Айдахо на балет «Лебединое озеро» на их маленьком частном самолете. В полете Мими стало плохо, и она потеряла сознание.
У себя в Колорадо-Спрингз Мими и Дон стали завсегдатаями званых ужинов, где Дон авторитетно рассуждал о политике, экономике и искусстве. Все глаза устремлялись на ее супруга, и Мими казалось, что она достигла предела желаемого. Дон был симпатичен, умен и слегка игрив. Знакомые прозвали его Ромео.
Ничто не дается бесплатно, и очень скоро Мими начала догадываться о цене. В большей степени, чем Дон, она ощущала всю недоступность этого мира. Высшего образования она не получила, к тому же их семья была небогата. Собственное происхождение и дед Кеньон с его плотинами мало что значили в среде этих новых миллионеров. В лучшем случае они с Доном походили на обслуживающий персонал. При всей доброжелательности новые друзья-мультимиллионеры Сэм и Нэнси Гэри стали живым напоминанием о том, что общество, в котором вращались Мими и Дон, – губернаторы, нефтепромышленники, всемирно известные артисты, танцоры и дирижеры – на самом деле вовсе не их мир.
А их жизнь была, конечно же, не настолько идеальной, как того хотелось Мими. В то время она не призналась бы в этом и себе, не говоря уже о ком-то еще. Однако если ей нужно было вспомнить об этом, то стоило всего-навсего дождаться, когда приедут погостить два старших сына. Дональд и Джим продолжали конфликтовать и друг с другом, и с младшими братьями. Каждый их приезд на улицу Хидден-Вэлли – на Рождество, Пасху или День благодарения – заканчивался синяками. Ричард вспоминал, как Дональд погнался по улице за Джимом, поравнялся с ним и уложил на землю апперкотом. Ричард в жизни не видел удара подобной силы.
Мими удивлялась тому, каким облегчением становится для нее отсутствие в доме двух старших сыновей, и пыталась оправдываться тем, что Дональд и Джим, в общем-то, практически взрослые люди, способные жить своим умом. Каждый раз, когда они приезжали, она убеждалась, что это не так. Но вместе с тем понимала, что даже легкий намек на то, что в их семье не все в порядке, скажется на всех остальных аспектах ее жизни: на профессиональных перспективах Дона, на состоянии других детей, на общей репутации семьи.
Вот почему Мими в большинстве случаев соглашалась с мужем, который говорил одно и то же, если с детьми возникали какие-то проблемы: с мальчиками нельзя сюсюкать; они обязательно покинут родительский дом, будут совершать собственные ошибки и учиться на них, станут принимать ответственность за свои поступки и взрослеть.
Мими думала о том, насколько идеальна их жизнь во всем остальном, и о том, каким хрупким ей всегда казалось счастье мужа. А еще ей иногда виделось, что малейшее движение в любую сторону способно полностью разрушить все это.
Глава 7
Дон
Мими
Дональд
Джим
Джон
Брайан
Майкл
Ричард