Отмеченная судьбой

22
18
20
22
24
26
28
30

Что она могла ответить? Работа с девяти до шести, обед с часу до двух. Выходные — среда и воскресенье. Отпуск, больничные, праздники — в рамках Трудового кодекса. Зарплата даже чуть больше, чем Вера получала сейчас. Все отлично. Кроме одного. Андрей Васильевич чутко уловил ее настроение и проницательно заметил:

— Вера Владимировна, вам неловко оттого, что вы займете это место в результате смерти Юлии Борисовны?

— Да, — не стала отпираться Вера.

— Вы же понимаете: школа не может оставаться без библиотекаря. Кто-нибудь рано или поздно займет эту должность. Так почему не вы?

— Почему не я… — задумчиво повторила Вера, теребя ремешок сумочки, и добавила после небольшой паузы: — Спасибо, Андрей Васильевич. Я согласна.

— Вот и отлично. Не сомневаюсь, мы сработаемся. Приходите в понедельник, — проговорил он и встал из-за стола. Вера последовала его примеру. — Напишете заявление, принесете ксерокопии вот этих документов. — Он протянул Вере бумажку со списком. — Желательно, чтобы двадцатого, через понедельник, вы приступили к работе. Дела вам, к сожалению, принимать будет не у кого, но вы умница, опытный человек, разберетесь.

— Разберусь, — пообещала Вера.

Она уже выходила из школы, когда в сумочке завибрировал телефон. Высветившийся номер принадлежал Витьку. Вера сразу все поняла, сердце рухнуло куда-то вниз.

— Витя, — тонким голосом произнесла она.

— Светы больше нет.

Он заплакал тихо и горько, как обиженный ребенок.

Глава 13

С похорон и поминок Вера вернулась в субботу, поздним вечером. Она с трудом помнила, как добралась домой: в голове стоял тяжелый мутный туман, покрасневшие, опухшие глаза болели от слез. Это были вторые похороны в ее жизни. Но когда умерла мама, Вера не чувствовала такого отчаяния и давящего одиночества. Они с матерью никогда не были особенно близки, не слишком понимали друг друга. Мама держалась отстраненно, замкнуто, была скупа на похвалы, никогда не говорила с дочкой по душам и не пускала в свой мир. К тому же рядом был Марат, и Вера оставалась не одна на свете.

Теперь, когда не стало Светы, у нее не было ни одного по-настоящему близкого человека. Нестерпимо хотелось увидеть Марата, поплакать у него на плече, но это было невозможно. Он, конечно, знал о случившемся, но не пожелал даже телефонным звонком поддержать бывшую жену.

Ночь перед похоронами Вера не спала. Сразу после Витиного звонка помчалась в Казань, помочь в скорбных делах. День пролетел в хлопотах, а всю ночь они с Витей и сестрой Светы, Наташей, которая приехала, узнав о трагедии, молились, вспоминали и плакали, плакали, плакали. Витек убивался больше всех. Он остался вдовцом с маленькой дочкой на руках, но не это мучило несчастного сильнее всего. Его сжирала вина. Раз за разом Витек клял себя за то, что по пьянке бил Свету, заставлял плакать и страдать.

— Она девчонка против меня, у меня руки-то — во! — Он тряс огромными кулачищами. — А я ее… Не мог сдержаться! Она скажет что-то, ну и… Дурной, когда пьяный! Трезвый никогда!.. Я ж люблю ее! Она знала, Наташ, знала! Терпела, прощала меня. Всегда прощала. Покричит, пообижается и простит. Все меня «Витенька, Витенька»… А я, скотина, — бессвязно бормотал Витек и снова принимался плакать.

Вера никак не могла поверить, что Светы больше нет. Все ждала, что дверь вот-вот откроется и войдет хозяйка этой крошечной квартирки. Казалось, только вчера они болтали за жизнь, тормошили Ксюшку, носились по магазинам, обсуждали соседей, моду, рецепты и сериальных героинь. А сегодня исхудавшая восковая Светка, строгая, далекая, красивая и чужая, лежит в гробу. И Верины заботы ее больше не занимают.

На прощание мимо гроба проходили какие-то люди, заглядывали в мертвое Светино лицо с маленькой складочкой у бровей, вздыхали, охали, всхлипывали, с любопытством украдкой глазели на несчастного Витька, шептались, гладили усопшую по ногам (чтоб не являлась навещать) и спешили отойти. Не хотели задерживаться надолго. Уносить с собой чужое горе было не с руки — своего добра хватало. Светкина жизнь и сама Света были бесстыдно выставлены напоказ, а люди все шли и шли, обсуждали и переговаривались, забирали еще одну частичку ее короткого бытия.

Во время похорон на раскаленное небо неожиданно набежали маленькие серые тучки, похожие на пушистые пуховые варежки, и пошел дождь.

— К добру! — важно кивали старухи в толпе.