Следующие минут десять я слушала речь женщины. Та рассуждала на тему современной молодежи, которая одевается так, что и не поймешь, кто перед тобой. Дети перестали слушаться и уважать взрослых, покупают себе ботинки, на коровьи копыта похожие. Юбку носят до пупа, волосы в черт-те какой цвет красят, в нос кольцо втыкают, на учебу им плевать. Не дай Бог сделать замечание – родители живо прибегут. Учителя сейчас не в цене. Вот раньше… Спасибо Игорю, он сумел перекрыть фонтан слов дамы, и та наконец ушла.
Я выдохнула и приступила к разговору с Валерием Николаевичем Обозовым, студентом медицинского колледжа. У юноши оказалась своя версия происшествия:
– Ну… шел по переулку, добрался до угла, хотел свернуть на другую улицу, а тут летит… ну… похоже, водитель обкурился… нанюхался… алкоголя много принял… нормальные так не ездят… Движение одностороннее по магистрали, а он правила нарушил… Вжик – и фьють, нет никого! Чуть меня не задел. Прифигел, конечно! Потом дальше пошел… Тело на тротуаре лежит, все в крови… Я фельдшер, сейчас учусь в медвузе, скоро диплом получаю. Хотел помочь пострадавшей, но там уже все.
– Само происшествие не видели? – уточнила я.
– Нет, не слышал ничего. Наверное, ее тот мотоцикл сбил. Больше тут никого не было. Улица маленькая, народу почти нет. Сюда заезжают только те, кто работают, живут неподалеку, машины свои оставляют. Здесь за парковку цена небольшая.
– У пострадавшей была сумка? – поинтересовалась я у Игоря, когда мы, поговорив еще с фельдшером-студентом, отправили его по своим делам.
– Нет, – ответил дэпээсник. – Немного странно. Женщины любят носить с собой кучу всего разного. Но на тротуаре валялся только длинный ремешок. Знаете, на что похоже? Если Валерий ничего не напутал – а он мне показался адекватным, – вот коли он действительно видел человека на мотоцикле, то, вероятно, водитель – вор, из тех, кто грабит прохожих. Стоят они обычно в не особо людном месте, выбирают магистраль, где нет камер, видят хорошо одетую женщину, подъезжают, вырывают сумку и дают деру. Водителя свидетель ни мне, ни вам описать не смог. Марку мотоцикла не назвал. Женщина вообще все напутала. По следам на асфальте понятно, что никакого автомобиля не было. Валерий еще объяснил, что не увлекается всем, что на колесах, не разбирается в фирмах, которые производят транспорт. Немного странно для молодого мужчины, но у каждого свои радости. И водителя он описать не смог – тот мгновенно мимо промчался. Помнит лишь, что на голове у него шлем, лица вообще не видно. Ясная ситуация, некий тип то ли напился, то ли нанюхался, и сбил женщину. Неприятный, но не уникальный случай. И найти гаденыша не удастся. Ничего о нем не известно, как назло, камер на месте происшествия нет.
– Зато есть номер красного легкового автомобиля, который, по словам Эмилии Львовны, сбил женщину, – напомнила я.
Игорь почесал ухо.
– Проверить водителя, конечно, надо, но, похоже, свидетельница ошиблась. С очевидцами часто так. Один видит красную тачку, другой – мотоцикл, третий приметил паровоз, а четвертый – курицу с поросятами, которые шли и пели про подмосковные вечера. По следам на тротуаре ясно, что пролетело двухколесное транспортное средство. Могла случиться такая ситуация: по улице промчалась машина, похожая по цвету на пожарную. Она яркая, женщина ее увидела и отвлеклась на короткое время. Когда она отвернулась, прилетел мотоцикл и сбил прохожую. Свидетельница глянула на улицу, а на тротуаре человек лежит. Ну, и подумала, что машина сбила.
Игорь облокотился на крыло своей машины.
– Честно говоря, не поверил ей, сказал с ехидцей: «Ну вы прямо лучший очевидец!» Она в ответ: «Я обладаю фотографической памятью. Гляжу на что-то или кого-то, а мозг снимок делает. Мне потом просто его надо описать».
Глава десятая
– Августа шла на встречу с Таней и погибла, – тихо проговорила Аля. – Возможно, банальный наезд. А может, и нет. Дима, вам не трудно посмотреть историю звонков Давинчи?
– Нам пришла в голову одна и та же мысль, – улыбнулся Коробков. – Ничего удивительного или странного. Вчера вечером она сделала заказ – поужинать захотела, – курьер доставил еду. Все! Больше ни с кем не общалась.
– Нельзя назвать Давинчи говорливой, – пробурчал Герман.
– Можно установить, из какой точки общепита вчера привезли еду? – продолжил психолог.
– Конечно, ресторан «Мама Арлекино», – тут же ответил Коробков.
– Хочется узнать, что она ела, – не утихала Сорокина.
– Уно моменто, – и Димон уставился в компьютер.