Помпей пожал плечами и покачал головой:
– Цезарь и Марк Антоний переправят легионы в Грецию. Я не смогу их остановить.
– Нет, Секст. Я про другое. Что будет с нами?
В ответ бывший флотоводец указал на маленький кошель, висящий у него на ремне:
– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. У меня есть драгоценные камни и золотые монеты. Если доберемся до города, будем там в полной безопасности. Потом отправимся в Испанию, где еще есть люди, которые помнят нашего отца, Лавиния. Они нас укроют.
Тропу брат и сестра нашли, но очень крутую, и им пришлось подниматься по ней вверх, хватаясь за кусты. Им вспомнилось время, когда они еще детьми вот так лазали по горам. Секст первым взобрался на гребень, опередив Лавинию на несколько шагов, и остановился в ужасе от того, что увидел перед собой. С губ его сорвался стон, в котором слышались злость и отчаяние. Лавиния удивленно взглянула на брата, но через мгновение тоже добралась до гребня и все поняла.
Капитан Квинт стоял в окружении тех, кто ушел вместе с ним. Все замерли со связанными руками, опустив головы. Цепочка легионеров с любопытством поглядывала на появившихся брата с сестрой.
Центурион в шлеме с плюмажем выступил вперед, переводя взгляд с одного на другую.
– Секст Помпей? – спросил он. – У меня приказ триумвиров Юлия Цезаря и Марка Антоний на твой арест. Твое имя в проскрипционном списке.
Секст повернулся к сестре, стоявшей чуть позади, и протянул ей кошель, так чтобы этого никто не видел.
– Спасибо, что показала мне тропу, – сказал он ей и отступил от нее на шаг.
Глаза центуриона блеснули. От него не укрылся одинаковый цвет волос Секста и Лавинии. Но девушку явно переполнял ужас. Центурион откашлялся, приняв быстрое решение. У него самого были дочери, а в приказе ничего не говорилось про сестру Помпея.
– Если ты не доставишь нам хлопот, я прикажу одному из своих людей отвести… местную девушку в город, – предложил он арестованному.
Секст чуть ссутулился, пытаясь скрыть страх, охвативший его при виде легионеров. Он знал, что такое проскрипционный список, и по радостным лицам солдат понимал, что они уже прикидывают, как потратят награду, назначенную за его голову.
– Спасибо, центурион. – Он на мгновение закрыл глаза и покачнулся от усталости, наконец-то свалившейся на плечи. – Я буду тебе признателен, если ты выберешь в сопровождающие… достойного человека.
– Об этом не волнуйся. Мы с женщинами не воюем.
Секст видел, как Лавиния смотрела на него широко раскрытыми, полными ужаса глазами, когда широкоплечий легионер мягко взял ее за руку и повел вниз по тропе.
Глава 26
Октавиан не просто вымотался. Он подозревал, что для описания его состояния требуется новое слово, а этап «вымотаться» он миновал неделями раньше. Речь шла не о том, что он не спал или не ел. В этом молодой человек себе не отказывал: иногда он спал как убитый, чтобы подняться вновь несколько часов спустя. Однако каждый день приносил с собой столько новых вопросов, которые требовали немедленного решения, что триумвир трудился в поте лица с того самого момента, когда поднимался еще до прихода зари, и пока наконец не падал на кровать, обычно в одежде. Реализация сложнейшей задачи по перемещению и снабжению двадцати легионов вместе с дополнительными войсками требовала участия тысяч людей, целой армии конторщиков и поставщиков. Все они выполняли отданные им приказы, но иногда ничего не могли сделать без личного участия правителя.
Именно в этой области Марк Антоний не выказывал особенного таланта, и Октавиан подозревал, что тот рад переложить на него основную нагрузку. Если бывший консул соглашался что-то сделать, Октавиан обнаруживал, что без его личного вмешательства никто не ударял пальцем о палец. В результате молодой человек не мог отделаться от мысли, что им тонко манипулируют. Если бы он не доводил дело до конца, легионы до сих пор оставались бы в Италии, дожидаясь, когда же их переправят в Грецию.