Октавиан поймал себя на том, что с нетерпением ждет встречи с внуком. Мир и Рим полагали, что император в каком-то другом месте, и из этой мысли истекало странное ощущение свободы. Он не чувствовал обычного напряжения. Этот день принадлежал ему одному – украденный у времени момент, который мог, однако, отразиться на еще не рожденных поколениях.
Пока повозка и свита поднимались вверх по склону, Октавиан, полулежа на подушках, наслаждался густыми ароматами и прекрасной теплой погодой. Они уже приблизились к крепости, когда он заметил замершую в напряженном ожидании у главных ворот шеренгу из пяти человек и приказал остановиться.
Император поднял руку, и здоровенный солдат убрал полог. Октавиан выглянул и увидел Невия, слегка потрепанного командира стражи, с порозовевшим от жары лицом и трясущегося от волнения. Доспехи, похоже, протерли масляной тряпкой, но император все же заметил следы пыли на шлеме. Давно привыкший к тому, что его присутствие действует на людей таким вот образом, он улыбнулся.
– Я – принцепс, Август Цезарь. Квинт! Передай ему документы и мою печать.
Невий перестал изображать статую, подтянулся и посмотрел на толстый пакет документов и лежащую сверху императорскую печать, бронзовый кружок, перевязанный пурпурной лентой. С усилием сглотнув, он сделал вид, что изучает ее, хотя в глазах все расплывалось.
– Центурион Невий, принцепс, – произнес он, запинаясь, и отсалютовал. – Добро пожаловать в крепость Планасия. Для нас это честь. – Невий вернул документы и, склонив голову, опустился на одно колено. Остальные стражники последовали его примеру. Октавиан кивнул и, опершись на крепкую руку своего центуриона, сошел с повозки. – Я увижусь с внуком, Невий. Наедине.
– Да, принцепс, – мгновенно ответил Невий. – Его известили о твоем прибытии. Я отведу тебя. – Пот катил с него градом, что не прошло мимо внимания Октавиана. Что это, впервые подумал он, просто благоговение или страх перед возможным наказанием? Нет, он здесь не ради каких-то стражников.
– Веди, Невий. Я проделал долгий путь, чтобы поговорить с внуком.
Невий неловко кивнул и неуклюже, словно на деревянных ногах, двинулся к воротам. Миновав их и пройдя через двор, небольшая группа оказалась у приземистого здания, рассчитанного на полную когорту, но на данный момент занимаемого одним-единственным заключенным. Октавиан огляделся, но без особого интереса. Он видел и построил сам сотню таких зданий на римских землях, и сейчас его уже подгоняло нетерпение.
Невий вошел в казарму первым и, к своему ужасу, обнаружил, что Марк все еще сидит за игровой доской. В этот момент ни в чем не повинная доска предстала в глазах Невия свидетельством расхлябанности и недисциплинированности. Убрать ее с глаз долой он уже не успевал, а потому лишь встал навытяжку, когда следом за ним в комнату вошел Октавиан.
Глядя на внука, император увидел мужчину в расцвете сил, с черными, зачесанными назад и собранными на затылке волосами. Марк поднял голову, и сердце Октавиана дрогнуло – он словно увидел себя самого в этом же возрасте и внезапно ощутил груз прожитых с той поры лет. Поджав губы, император снова повернулся к Невию:
– Ты обращался с моим внуком не слишком сурово. Ступай, Невий. Я еще поговорю с тобой до отбытия.
– Да, принцепс. – Невий отсалютовал, повернулся и вышел.
Личная стража Октавиана попыталась войти, но он отмахнулся:
– Выйдите все. Оставьте меня.
Солдаты, не говоря ни слова, вышли, и Октавиан опустился на то место, где прежде сидел Невий, и посмотрел на доску. Бегло изучив положение фигур, он передвинул один из камешков. Марк улыбнулся.
– Рад снова тебя видеть, дедушка. – Он тоже сделал ход, на этот раз уверенно, без той нерешительности, которую демонстрировал, играя с Невием. При том положении, в котором возобновилась игра, победить мог разве что самый одаренный игрок, но Марк в своих способностях не сомневался. Вот только и Октавиан славился своими умениями.
– Ты не встал, когда я вошел, – мягко спросил император. – Почему?
– Потому что, как я понимаю, ты мог приехать не для того, чтобы вернуть меня в Рим. Возможно, просто желаешь проверить условия моего содержания, и твои галеры уйдут без меня. Если мне суждено остаться, я хочу, чтобы Невий видел, что я не трепещу перед тобой. Это возвысит меня в его глазах, а тебе не будет стоить ничего. Я подумал, что для меня самое лучшее – остаться на месте.
Октавиан кивнул: