Снова Фанни укладывала в свой аккуратный ковровый саквояж необходимые для путешествия вещи. Однако на этот раз она могла оставить наиболее ценную часть своего имущества, поскольку она совершенно твердо собиралась вернуться. Она хотела бы иметь возможность рассказать Адаму о путешествии. Она воображала, что он мог бы порадоваться за нее. Но в последнее время он не заезжал к ним, а писать ему казалось бессмысленным, так как поездка должна была продлиться не более трех дней. Два дня на дорогу, и один на визит к мистеру Крейку. И все же написать записку мистеру Маршу было бы просто чудесно. Даже от удовольствия просто вывести его имя на бумаге ее губы изогнулись бы в улыбке. Итак, он должен жениться на Амелии, не так ли! Это мы еще посмотрим!
— Кузина Фанни, почему вы всегда улыбаетесь? Потому что покидаете нас?
Глаза Нолли были черными от ненависти. Фанни начала смеяться и мягко встряхнула девочку за плечи.
— Если ты будешь продолжать смотреть таким образом, я буду очень рада уехать от вас.
— Маркус говорит, что вы не вернетесь.
— Маркус ничего такого не говорит. А вы оба должны хорошо себя вести, пока меня не будет. Если Дора скажет мне, что вы плохо себя вели, в моем саквояже не окажется подарков.
Маркус немедленно начал требовать игрушечную трубу.
— Она нужна мне, чтобы трубить моим солдатам. Кузен Джордж говорит, что нужен трубач, чтобы играть тревогу. Что значит тревога, кузина Фанни?
— Это значит, что появился враг.
— Тогда ты не должен трубить тревогу, Маркус! Не должен! — в возбуждении закричала Нолли.
Маркус, которому исполнилось пять лет, начал наконец осознавать свое превосходство над просто девчонкой. Он с важным видом ходил вокруг, насмешливо говоря:
— Ты испугалась. Кузина Фанни, Нолли все время чего-то пугается.
Нолли дико набросилась на него, пытаясь вцепиться в волосы.
— Я не испугалась! Я не испугалась!
— Тихо! — прикрикнула Дора, поторопившись разделить вопящих детей. — Мисс Нолли, вы отправитесь в постель без ужина.
Нолли разгорячилась.
— Я вовсе не испугалась. Я просто слишком чувствительная. Так говорит бабушка Арабелла. Она говорит, что со мной нужно обращаться мягко и не пугать. Она говорит, что сам этот дом вполне может испугать любого ребенка.
— А теперь, когда ты закончила свою речь, — сказала Фанни, — скажи, что такое в этом доме может напугать ребенка?
На каждой щеке Нолли горело яркое пятно румянца. Остальное ее лицо было белым, как бумага, и казалось пугающе хрупким. В своих накрахмаленных нижних юбках и льняном платье с широкой юбкой она казалась маленькой и бесформенной, однако Фанни знала, что без одежды девочка слишком тоненькая и легкая. А ее маленькая плоская грудь служила убежищем для многих противоречивых чувств.
— Нолли, — сказала Фанни, — я вернусь к своему дню рождения. Ты ведь знаешь это, не правда ли?
ebooksa