Их чемоданы стояли открытыми, содержимое было разбросано вокруг. Нолли была одета в алое кимоно, украшенное черными и золотыми драконами, Маркус — в шелковые штанишки и рубашку. На Нолли были не только туфли на высоком каблуке, слишком большие для нее, но в ушах у нее к тому же ненадежно висели сережки, а на пальцах она с трудом удерживала кольца. Чинг Мей яростно и сердито смотрела на них, она, очевидно, потеряла контроль над ситуацией.
— Мисс Нолли осень плохая, — сказала она Фанни.
— Маркус тоже, — заявила Нолли. — Он захотел надеть свою китайскую одежду. Это была его идея.
Маркус прекратил дурачиться, чтобы уставиться на Нолли с открытым ртом. Его рабское подражание сестре принесло свой ошеломляющий результат. Но уже через мгновение он счастливо улыбался и говорил, что они китайские дети.
— Это очень приятно, — сказала Фанни. — Но сейчас ваш дядя хочет видеть вас внизу. Так что быстро одевайтесь как следует.
Нолли отступила в угол.
— Нет, — сказала она. — Мы не хотим. Мы хотим быть китайскими детьми.
Ее черные глаза смотрели мрачно и сурово, на щеках горели яркие пятна румянца. Но в своих фальшивых драгоценностях и криво сидящих туфлях она выглядела слишком комичной, чтобы относиться к ней всерьез.
— Тогда мне придется снова превратить тебя в английского ребенка, — весело сказала Фанни. — Для начала сними эти нелепые туфли.
— Они не нелепые, — сказала Нолли тихо. — Они мамины.
Фанни посмотрела на серебряные слегка потускневшие парчовые туфли, слишком большие для Нолли, но маленькие для взрослой женщины. Она почувствовала острую болезненную жалость, думая о мертвой женщине с маленькими ногами и любовью к слишком ярким драгоценностям. Потому что на Нолли были надеты большие матовые зеленые камни, совсем не похожие на неброский жемчуг и гранаты, которые носили английские женщины.
— Мисс Нолли осень плохая, — снова беспомощно сказала Чинг Мей.
Фанни кивнула с несколько отсутствующим видом. Чувство жалости напомнило ей о почти забытых сценах, которые она сама когда-то разыгрывала. Она вспомнила, как яростно трясла Амелию в ее колыбели через несколько мгновений после того, как ее мать ласково поцеловала ее на ночь. После этого был большой шум и мисс Фанни не позволялось подходить близко к малышке в течение нескольких недель. Были вспышки раздражения в классной комнате, когда новоприбывшей мисс Фергюсон объяснили, что мисс Амелия — дочь хозяина дома, а мисс Фанни — всего-навсего кузина. Она всегда ненавидела дни рождения и даже Рождество.
Теперь маленькая девочка, злобно отступившая в угол, уже не казалась настолько чужой.
Фанни была заинтересована не в том, чтобы выиграть сражение, а в том, чтобы сделать девочку счастливой.
Она внезапно приняла решение.
— Нолли, дорогая малышка, ты не сможешь пойти вниз в этих туфлях. Ты сразу их потеряешь. Поэтому надень свои, и ты можешь пойти к дяде Эдгару в своем кимоно.
Нолли посмотрела изумленно.
— Он не рассердится?
— Он очень добрый. Разве ты не помнишь, как вчера вечером он обещал показать тебе свои часы, которые играют мелодию?
ebooksa