– У вас самец имеет право совокупляться с самкой через ее рот-вагину только при условии, что он на ней женат. Но что если самка будет одновременно замужем за двумя самцами?
Самки не проронили ни единого свиста, вращая всеми своими восемью глазами, что на жиффарский лад означало глубокую задумчивость. Самцы возмутились, взорвавшись оглушительным свистом и облаками сульфидов, отчего Саймон и Чворктэп были вынуждены искать спасения в кустах.
– Это вопрос логики, – продолжил Саймон, когда снова вышел на луг. – Самку безопасно могут нести лишь два самца. Ее вес будет распределен между ними поровну, а значит, они будут меньше уставать. Больше никаких падений не будет.
– И как это возможно устроить? – спросил Фердинанд.
– Оба самца соединятся с одной самкой, один через ротовое отверстие на вершине, второй – через анальное. Два самца легко поднимут в воздух одну самку. В один день полет совершит одна половина самок, на следующий – другая. И так далее, в порядке очереди. Это же так просто! Не знаю, как вы сами не догадались…
На счастье Саймона, самки были слишком толсты и неповоротливы, чтобы продраться сквозь лесные заросли, а самцы – вынуждены преодолевать сильный встречный ветер. Взявшись за руки, Саймон и Чворктэп бросились наутек. Анубис с воем устремился следом за ними, сова кружила над их головами. И все равно, когда все четверо выбежали из леса, самцы отставали от них всего на несколько футов. Когда же они добежали до корабля и буквально влетели в люк, от щупалец Фердинанда их отделяли лишь три шага. Саймон задраил люк и приказал компьютеру осуществить немедленный взлет.
– Пусть это послужит тебе хорошим уроком, – задыхаясь, сказала Чворктэп.
– Откуда мне было знать, что они так разозлятся? – парировал Саймон.
Спустя много лет ему как-то раз повстречался обитатель Шекшекеля, который приземлился на Жиффаре через пятьдесят лет после того, как там побывал Саймон.
– Мне рассказывали про тебя, – сказал шекшекель. – Они до сих пор называют тебя не иначе как Содомит Саймон.
11. Лалорлонг
Через несколько дней «Хуанхэ» взял курс к планете Лалорлонг. Чворктэп сказала Саймону, что слышала, что на этой планете якобы обитает раса философов.
– Им больше нечего делать, кроме как предаваться размышлениям.
– Тогда нам туда, – заявил Саймон. – Сдается мне, если у кого-то и есть ответы, то только у них.
Как же иначе? Это была планета примерно тех же размеров, что и Земля, которая недавно потеряла всю воду на своей поверхности. Немного воды оставалось лишь вокруг полюсов. Эрозия заполнила океанские впадины и отполировала сушу, и теперь планета представляла собой гладкий шар. Из-за наклона оси разница температур полярных и экваториальных областей приводила к сильным ветрам. Направление их было легко предсказуемо.
Единственным объектом, выступавшим над гладкой поверхностью, была гигантская башня Клерун-Гоффов в виде сердца. Но и та завалилась на бок, так как ее каменное основание подверглось ветровой эрозии. Саймон специально пролетел над ней, чтобы взглянуть. Никаких признаков жизни он не увидел, впрочем, он их и не ожидал. Построенная примерно миллиард лет назад, башня рухнула сотни миллионов лет назад. «Уж громыхнуло, так громыхнуло», – подумал Саймон.
Но только кто слышал этот грохот? Разве что разумные существа Лалорлонга. Это все, что осталось от животной жизни на планете. Что касается растительности, та была представлена лишь одним видом перекати-поля, служившим туземцам единственным источником воды и пищи. По всей видимости, у растения имелась длинная корневая система, с помощью которой они высасывали из камней воду и разлагали химические соединения, тем самым обеспечивая себе питание. Когда такое растение достигало определенной высоты, его верхушка отламывалась и падала. Ветер подхватывал ее и, крутя, нес по планете дальше, пока она не попадала в руки голодным лалорлонгианам.
Последние напоминали автомобильные колеса с надутыми шинами. Шины эти были сделаны из тонкой, но крепкой кожи, покрытой рельефом в виде ромбов. Колесо состояло из костяного обода и двенадцати костяных спиц, которые росли из центральной втулки. Та в свою очередь представляла собой шар, заключенный в твердый футляр, вроде экзоскелета у муравья. Внутри был мозг, нервная, пищеварительная и репродуктивная системы. Справа и слева в центре имелось по круглому отверстию. Из обоих отверстий на несколько дюймов горизонтально торчал хрящевой отросток, который затем резко уходил вертикально вверх. Каждый такой отросток был примерно два фута в высоту и заканчивался парой глаз, вращавшихся на дополнительных отростках. Посередине каждого отростка имелся похожий на луковицу орган, который, на манер светлячка, испускал мигающий свет. По ночам он служил лалорлонгианам для освещения, днем – для передачи сигналов.
Поначалу Саймон решил, что у них вообще нет конечностей, но затем увидел, как их предводитель высунул из обоих отверстий втулки длинную, тонкую, как карандаш, руку с шестью суставами, оканчивающую кистью с тремя пальцами. Рука согнулась посередине, указывая вниз. Похоже, это был сигнал замедлить скорость. Остальные лалорлонгиане выбросили из обоих центральных отверстий похожие на палки ноги с шестью суставами.
На концах ног имелись складные ступни, широкие в разложенном виде, без пальцев, но с мозолистыми подошвами. Туземцы волочили их по земле, словно тормозные колодки, чтобы сбросить скорость, после чего вновь втянули их внутрь колеса.