Янг всем сердцем желал, чтобы все обстояло так просто. Намного легче принять и поверить, что лев или медведь совершил это ужасное деяние. Только Эстер не выглядела так, как будто ее загрызли. По всему ее телу и лицу отчетливо виднелись ножевые раны. Он сильно сомневался, что дикое животное попыталось бы спрятать тело под кустом.
— Правда? Ты думаешь, цирк не уведомил бы нас, если бы лев сбежал? Думаешь, может, он убил ее и вернулся к вечернему представлению, чтобы не попасть в беду?
— Ну, теперь, когда вы так говорите, нет.
— Нет, ты прав. С ней это сделало животное, но не четвероногое, а двуногое чудовище, и ставлю свою месячную зарплату на то, что он работает в этом цирке. А теперь возвращайтесь в участок. Мне нужен врач и больше офицеров. Я хочу, чтобы это поле отгородили от посторонних глаз, пока мы не перевезем ее в больницу.
Питерс кивнул, затем повернулся и зашагал обратно к машине. Янг заставил себя повернуться лицом к девочке и прошептал:
— Мне очень жаль, Эстер Уайт. Мне жаль, что тебе пришлось умереть вот так. Я обещаю найти его, и когда найду, он будет повешен за свои преступления. Я даю тебе слово, милая. — Смахнув рукавом катившиеся слезы, он закашлялся, представив, что вместо Эстер там лежит его собственная дочь.
Пока Колин и Горди исполняли свой последний номер на арене цирка, они совершенно не подозревали о том, что скоро начнется хаос. Толпе все нравилось. Они хлопали и пели вместе с ними, смеялись над их выходками. Колин держался так естественно, что даже Горди впечатлился тем, как легко парень справился со своей ролью.
Когда Горди повернулся, чтобы убежать от Колина, он обратил внимание на двух громил-полицейских, которые стояли в стороне и шептались с рингмейстером. Его сердце учащенно забилось, и он понял, что они нашли девчонку. Ему следовало спрятать ее получше. Он знал, что рискованно оставлять ее спрятанной лишь частично, но услышал вдалеке лай собаки и смех детей. Горди запаниковал, и теперь все кончено.
Он мог бы сбежать, развернуться и убраться отсюда подальше. Выскользнуть через один из пожарных выходов; но что потом? Его жизнь принадлежала цирку. Без него он все равно умрет, и, кроме того, они могли прийти не за ним. Он повернулся и помахал рукой толпе, затем направился к тому месту, где они стояли.
Колин задавался вопросом, что ему делать. Такого не было в программе. Тафти не должен просто уходить с ринга и оставлять его одного. Он начал паниковать, недоумевая, что происходит. Свет померк, сигнализируя о том, что артистка на трапеции вот-вот начнет свое выступление, и Колин последовал за Горди, который сейчас разговаривал с рингмейстером и полицейскими.
Колин запаниковал, когда они переглянулись. Что, если они пришли забрать его домой? Наверное, его маме надоело ходить в магазин за пивом и сигаретами, и она послала их за ним. Ну, он не собирался возвращаться. Ему все равно. Она ему не нравилась, и он ей не нравился, и вообще она не очень-то любила своего собственного ребенка.
Он повернулся и побежал в противоположном направлении. Горди бросился за ним в погоню вместе с двумя полицейскими, но Колин ни за что не собирался возвращаться в тот дом. Он побежал через кулисы. Горди уже почти догнал его, когда раздался громкий крик: люди, поднимавшие один из тяжелых столбов на веревке и колесе для замены сломанного за пределами шатра, услышали суматоху, поднятую полицией, рингмейстером, Колином и Горди. На мгновение их внимание рассеялось, и столб, слишком тяжелый для веревки, дернулся, когда веревка оборвалась. Столб рухнул на землю, упал на двух клоунов и пригвоздил их обоих намертво.
Он очнулся в больнице, не зная, сколько времени там пролежал. Слегка повернув голову, посмотрел в сторону и увидел, что его друга на кровати рядом с ним осматривает врач. На голове и шее его товарища красовалась повязка. Он держал глаза открытыми, но не двигался. Он закричал, и к нему подбежали врач и медсестра.
— Все в порядке, ты в порядке. У тебя просто сильный удар по голове, в отличие от твоего друга, который принял на себя основную тяжесть падения и получил разрыв гортани. Он не может говорить. Так что это очень важно: ты можешь сказать мне свое имя, сынок?
Он задумался. Как его звали? Началась паника. Он не мог вспомнить, но потом в памяти всплыло имя.
— Колин… Я Колин, а это Горди. С ним все будет в порядке?
Доктор взглянул на медсестру, которая смотрела на двух полицейских, стоявших у его кровати.
— Колин, этот человек — Горди Маршалл?
Колин кивнул, затем поморщился от боли, пронзившей его голову.
— Да, это Горди. А что?
ebooksa