Ветки кизила

Как раз в это время с туалетного столика Ферихи-ханым пропала дорогая цепочка. Кроме Азизе, никто в комнату больше не входил.

У ханым-эфенди не было сомнений, что украла вещь именно Азизе, но вместе с тем она начала издалека:

— Дочь моя, ты убиралась в комнате. Может быть, ты в спешке куда-то положила цепочку, а может быть, и уронила. Поищи-ка хорошенько еще раз.

Однако Азизе быстро поняла, откуда ветер дует.

— Ах, вы говорите, я воровка? Нет, я честная женщина, — кричала она не своим голосом.

При таком положении вещей не оставалось ничего другого, как вызвать полицию. Няньку послали в полицейский участок. Через несколько минут Таир-ага вернулся вместе с молодым комиссаром.

Когда женщина увидела комиссара, она снова закричала так, будто была основным истцом:

— Господин чиновник… Меня хотят оговорить… Будьте свидетелем… Я подам иск… — Потом, дабы окончательно отвести от себя подозрения, хотела заставить обыскать свою одежду и личные вещи. Дети снова столпились на лестнице.

Несмотря на то что Гюльсум в этот раз не смогла сама разоблачить воровку, девочка снова радовалась. Она руководила детьми и отдавала им команды.

Они осмотрели личные вещи Азизе, но ничего не обнаружили. Настал черед одежды женщины. Когда комиссар, не торопясь, обыскивал служанку, она плакала и краснела, причем все больше и больше. Взглянув на нее, комиссар начал сомневаться в ее правоте.

Азизе, которая продолжала болтать без умолку, сказала, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— Я таких домов еще не видела. Будто проходной двор. Никто никому ничего не говорит. Кто зашел, кто вышел — неизвестно. Вероятно, что украла эта девочка Гюльсум… Ее уже столько раз ловили на воровстве…

Комиссар, который жил в этом районе и был близко знаком с обитателями дома, принял к сведению эти слова.

Он пожелал переговорить с хозяйкой дома с глазу на глаз. Когда они вошли в гостиную, он сказал:

— Уважаемая ханым-эфенди, вероятно, эта женщина виновата. Однако она не похожа на преступницу. Не будем вот так сразу брать грех на душу. Возможно, это взял ребенок, как она и предположила…

Упоминание о ее приемной дочери задело ханым-эфенди. Комиссар понял это и принялся уговаривать женщину:

— Это ведь ребенок, сударыня. Кто ее знает, может быть, она просто хотела пошалить. Не беспокойтесь, я немного подержу ее в участке. Возможно, будет какой-нибудь результат.

После долгих раздумий ханым-эфенди наконец согласилась. В конечном счете, подозревать и задерживать — это право полиции. Выводить воришек на чистую воду — его работа. А значит, даже если кто-нибудь из ее родных детей совершит преступление, она вынуждена будет сдать в полицию и его.

Выйдя из комнаты, комиссар обратился к Азизе:

— А ну-ка, быстро надевай свой чаршаф, и пошли в полицию. — Затем он сказал Гюльсум: — Девочка, ты тоже одевайся, пойдешь с нами, побудешь там немного…