Комната из стекла

– Это была не месть. Это была справедливость.

Всего лишь книга. Она того не стоила. Не стоила того, чтобы из-за этого пойти на убийства.

– Вечерние занятия, которые вы посещали, когда вышли на пенсию, – сказала Вера. – Английская литература. Я разговаривала с преподавателем. Курс назывался «Классические трагедии». Вам подходит.

– Шекспир. – Уинтертон заговорил немного спокойнее. – «Макбет» и «Отелло».

– Серьезные произведения.

– Люси читала «Отелло» на первом курсе. Мы с ней обсуждали. Говорили о ревности, которая довела Отелло до безумия.

– Потом на занятиях стали изучать трагедии, завязанные на мести, – вставила Вера. – Уэбстер. «Герцогиня Мальфи» и «Белый дьявол». Очень кроваво. То, что нам сегодня показывает телевизор, просто меркнет по сравнению с этим.

Она посмотрела на Уинтертона:

– Вы уже понимали, что хотите отомстить, так? Вас же не надоумила пьеса.

– Я мечтал об этом с тех пор, как Люси не стало. – Теперь его голос звучал мечтательно. – Я всю свою жизнь ловил преступников. И эти люди, убившие Люси, вкололи героин ей в вену.

– Неправда. Они поступили ужасно, жестоко, но убивать никого не хотели. Они действовали в рамках закона. А закон – это все, что у нас есть; то, на чем все держится.

Уинтертон закачал головой, и она поняла, что он не в себе. Сошел с ума. Так же, как тот персонаж Уэбстера, который верил, будто он волк, и выкапывал из земли трупы.

– Вы уже пытались убить Тони Фердинанда, – продолжила Вера. – В феврале прошлого года.

– Это было неправильно, – ответил Уинтертон. – Я напал на улице, как какой-то отморозок. Надо было действовать по-другому.

– А потом вы узнали, что он будет в Доме писателей.

– Да, звезды сошлись. Знак свыше. Преподавательница принесла нам флаер с рекламой курса в Доме писателей.

– И вы узнали имена. Тони Фердинанд, Миранда Бартон и Нина Бэкворт. Все вместе. И вы записались.

Внезапно она почувствовала усталость. Что бы было, если б Уинтертон в тот день на занятие не пришел? Если б он заболел гриппом или мучился животом и не увидел листовку из Дома писателей? Фердинанд и Бартон, наверное, продолжали бы работать, писать.

– Когда я приехал в дом на побережье, стало ясно, что это идеальное место. – В интонациях Уинтертона снова появилось что-то маниакальное. Он вытер лицо рукавом своего бумажного комбинезона. – Величественная обстановка. То, что нужно, чтобы свершить правосудие.

Вера посмотрела на него и поняла: спорить с ним бессмысленно. Пусть просто рассказывает все до конца.