Она пошла в кухню и убрала со стола коробки, освобождая место, чтобы можно было работать.
Дэн прислонился к стойке, наблюдая за ней.
– Трейси, ты говоришь с парнем, который был настороже два года, чтобы никто не увидел, как моя бывшая жена ранила меня.
– Думаю, нам надо сосредоточиться на деле, а психоанализом Трейси займемся в другое время.
Он оттолкнулся от стойки.
– Ладно.
Она поставила коробку.
– Что ты хочешь, чтобы я сказала, Дэн? Хочешь, чтобы я сломалась и расплакалась? И что хорошего из этого выйдет?
Он шутливо поднял руки, сдаваясь, выдвинул свой стул из-за кухонного стола и сел.
– Я просто подумал, что если поговорить, будет легче.
Она шагнула к нему.
– Поговорить о чем? Об исчезновении Сары? О том, как мой отец засунул в рот ствол дробовика? Мне не нужно об этом разговаривать. Я пережила это.
– Я всего лишь спросил, как у тебя дела.
– А я ответила, что прекрасно. Хочешь стать моим психиатром?
Он прищурился.
– Нет, не хочу. Не хочу быть твоим психиатром. Но я хочу снова стать твоим другом.
Его ответ застал ее врасплох. Она подошла к нему.
– Почему ты это сказал?
– Потому что я чувствую себя твоим адвокатом, и это вызывает во мне этическую неразбериху. Скажи откровенно: ты бы пришла ко мне тогда, если бы на Сариных похоронах я не сказал, что стал юристом?
– Это нечестно.