Забравшись в свою машину, она завела двигатель и включила на полную мощность антиобледенитель. Дворники издавали страшный звук, скребя по покрывшему стекло льду. Непослушными пальцами Трейси не смогла набрать номер на мобильнике. Она подышала на руки и несколько раз сжала и разжала кулаки, прежде чем попытаться снова.
Кинс ответил после первого же гудка:
– Привет.
– Слушания закончились.
– Что?
– Мейерс вынес решение. Над Хаузом будет новый суд.
– Что случилось?
– Подробности расскажу после. А сейчас нужна твоя помощь. Можешь пробить для меня номерной знак? Я в нем не совсем уверена, так что посмотри разные комбинации, какие сможешь.
– Погоди. Дай мне взять что-нибудь, чтобы записать.
– Номерной знак вашингтонский. – Она передала ему номер, как смогла рассмотреть. – Там может быть W вместо V и тройка вместо восьмерки.
– Ты понимаешь, что это создает кучу возможностей?
Трейси переложила телефон в другую руку и подышала в кулак.
– Понимаю. Это грузовик с платформой, так что это может быть коммерческий номер. Я просто не смогла хорошо рассмотреть.
Она снова переложила телефон в другую руку, размяла пальцы свободной руки и подышала на них.
– Когда ты вернешься? – спросил Кинс.
– Не знаю. Здесь ожидается страшная метель. Надеюсь, не позже понедельника.
– Нас метель уже застала. Слышно, как машины посыпают дорогу песком. Терпеть не могу, когда они это делают. После этого едешь, как по кошачьему туалету. Я оставлю запрос по телефону и поеду домой. Позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю.
Как только она дала отбой, телефон зазвонил.
– Я еду в тюрьму, – сказал Дэн. – Мы устроим пресс-конференцию, когда Хауза отпустят.
– Куда он собирается направиться оттуда?