И только перед аркой во двор я отчётливо представил: виолончели там нет. Что я буду делать? Звонить в полицию?
Не сразу вижу его – белый футляр на белом фоне. Хватаю ртом воздух. На месте. Вот она!
Вокруг неё ходит человек. Надо же так ходить – ни с кем его не перепутаешь!
– Это твоя? – спрашивает Эппл.
– Моя… вы… Вы не ушли?
– Сторожил, – улыбается он. – Подумал – твоя или твоей мамы.
Я смотрю на часы. Пятьдесят минут. Он ходит вокруг моей виолончели почти час!
– Моя. Как же вы… Столько времени тут! Холодно…
– Ничего, мне было чем заняться.
Это правда. Ему всегда есть чем заняться внутри своей головы.
– А как ваш кот? – спросил он. – Твоя мама с ним осталась?
– Это не мама была, а моя тётя.
– Тётя?.. Я и подумал – слишком молодая для мамы…
Я хотел ответить – вообще-то Лида с моей мамой ровесницы, но не стал. Зачем?.. Сказал только, что коту лучше. А самого вдруг скрутило, невыносимо закололо в боку, и я сел на скамейку.
– Ты чего?
– Нормально я. Бегаю плохо. Все в порядке, правда! Вы идите…
Он как-то потоптался ещё возле меня, а потом спросил:
– Ты здесь живёшь?
– Нет, это Лида здесь, тётя.
– А, – повторил он. – Лида. Понятно.