Из зеркала на него уставилась тварь из ночного кошмара.
Эндрю отшатнулся, его широко открытые глаза пристально смотрели в зеркало. Через несколько секунд Эндрю отвернулся от черепа чудовища, в пустых глазницах которого пульсировали вены.
Дойл вдруг осознал, что ему больше никуда не спрятаться от этого кошмара.
Медленно, но твердой походкой он направился в кабинет. С минуту постоял возле письменного стола, уставившись в стену. Потом протянул руку к кнопке на столе и нажал на нее.
Тут же раздался ответ:
— Пресс-офис.
— Это посол. — Дойл говорил ровным, безжизненным голосом. — Я хочу провести в своем кабинете конференцию в три часа.
— Но, господин посол, вы же уже назначили конференцию на завтра, на десять утра.
Дойл взглянул на большой герб и снова пригладил волосы.
— Господин посол?
— В три часа в моем кабинете, — повторил Дойл и отключил селектор.
Сев за стол, посол уставился в пространство, затем потянулся к одному из ящиков и вытащил ружье. Прищурился, рассматривая его, приподнял, оценивая на вес, заглянул в магазин. Губы посла беззвучно двигались в молитве в то время, как он положил оружие на стол, вытащил из пишущей машинки катушки и принялся раскручивать ленту. Продолжая ее разматывать, он встал и направился к двери. Дойл аккуратно замотал ею ручки больших распахивающихся дверей, а затем уверенной походкой вернулся к письменному столу. Он посмотрел на ружье и сел, потом взглянул на часы.
Очень скоро все кончится. Кошмаров больше не будет.
Кейт Рейнолдс расплатилась с таксистом и поспешила к ступеням парадного входа в посольство. Она испытывала облегчение от того, что выбралась, наконец, из такси. Водитель оказался редкостным болтуном: моментально узнав ее по телевизионным передачам, он с развязной фамильярностью телезрителя всю дорогу называл ее не иначе как Кейти. Еще минут пять, и он сподобился бы зазвать ее на обед.
На входе Кейт предъявила свое удостоверение, и ее проводили наверх, в приемную посла. Там журналистка расписалась в книге: «Кейт Рейнолдс, Би-Би-Си» — и ее пропустили.
Кейт узнала среди посетителей множество журналистов, в том числе и дипдрматический корпус из национальной прессы, репортера из Ай-Ти-Эн, а также своих коллег, стоящих у окна. В приемной царила атмосфера томительного ожидания, все до одного терзались вопросом, что же происходит. Еще не было случая, чтобы к послу вызывали так срочно и внезапно. Никаких видимых и очевидных внешних причин не было. Не произошло вроде бы ни одного потрясающего события, о чем сейчас стоило бы объявлять.
Журналистка, как и другие ее коллеги, ерзала от профессионального любопытства. Как только секретарша объявила, что посол готов их принять, она потихоньку стала продвигаться к дверям.
Кейт держалась позади женщины, когда та потянула за ручку двери. Дверь почему-то не подавалась. Кейт взялась за дверную ручку, и обе женщины потянули сильнее. Двери распахнулись, и Кейт мельком заметила изнутри привязанную к ручкам ленту от пишущей машинки; лента протянулась через ковер к столу, за которым сидел посол. Коленями посол зажимал направленное вверх дуло ружья.
Лента натянулась, и у Кейт чуть было не остановилось дыхание от оглушительного грохота. Журналистка успела разглядеть, как тело вздрогнуло, будто его дернули за веревку, голова откинулась назад, половина лица разлетелась, а стена позади обагрилась кровью.
У Кейт подкосились ноги, но она продолжала смотреть на Дойла. Тело посла начало заваливаться вперед, левая нога дергалась в конвульсиях, один глаз уставился на посетителей, другой был выбит — лицо Дойла невозможно было узнать. Осколки его черепа оставили жуткие следы на стене позади, кровь залила и висящий там же герб.
ebooksa