— Меня это чувство все-таки не покидает. Побудь сегодня вечером дома, ладно?
— Мы как раз и собирались это сделать, — заверила Розмари, поглядывая на стол, который был уже наполовину накрыт.
— Ну и хорошо. Береги себя.
— Ладно. И ты тоже, Маргарита.
— Обязательно. До свидания.
— Пока.
Розмари снова занялась сервировкой стола и вдруг почувствовала приступ ностальгии. Ей вспомнилась и Маргарита, и другие родственники, и Омаха, и безвозвратно ушедшее прошлое.
Когда стол был накрыт, Розмари приняла ванну, напудрилась, надушилась, подкрасила глаза и губы, сделала прическу и надела красную пижаму, которую ей подарил Ги на прошлое Рождество.
Он пришел домой сравнительно поздно, уже после шести вечера.
— М-м-м! — сладко промычал Ги, целуя ее. — Ты так аппетитно выглядишь. — Вдруг он нахмурился. — Вот черт!
— В чем дело?
— Я совсем забыл про пирог.
Ги просил ее не готовить десерт, он хотел принести домой свой любимый тыквенный пирог.
— Я готов себя расстрелять. Я прошел мимо двух магазинов, но так и не вспомнил про пирог; ладно бы мимо одного, а то — двух!
— Все в порядке, — успокоила его Розмари. — Будем есть фрукты и сыр. Это самый лучший десерт.
— Неправда, тыквенный пирог лучше.
Ги пошел мыть руки, а она поставила в духовку фаршированную рыбу и заправила салат.
Через несколько минут Ги появился в дверях кухни, застегивая воротничок синей велюровой рубашки. Он улыбался и был слегка заведен, как в первую брачную ночь. Розмари нравилось видеть его таким.
— Твой друг Папа Римский сегодня весь транспорт остановил, — сообщил он. — Никуда не проехать.
— Ты его видел по телевизору? Просто потрясающе!