В тот момент, когда он произносил эти слова, Мартин прижался к скале, ибо как раз в это мгновение увидел Антихриста. В голубом капюшоне, как и предупреждал Мэтью. Схватив Паоло за руку, Мартин потащил его за собой через разрушенный вход внутрь часовни. Они двинулись к темному, массивному алтарю, возвышающемуся посреди часовни, и спрятались в его тени.
Сквозь крышу они видели звезды. Прижимая к груди кинжалы, они молча молились. Мартин взглянул на Паоло и кивнул ему, затаив дыхание.
Снаружи они услыхали движение. Должно быть, он запыхался, взбираясь на вершину скалы. И не мудрено, так как карабкаться надо было на высоту порядка сорока футов. Паоло вспомнил, что, когда он, наконец, взобрался по этой старой, ржавой лестнице, у него заныли руки. И теперь монахи слышали тяжелое дыхание, словно застревающее в горле. Заметив в дверях силуэт, они замерли, будто вросли в стену.
К алтарю, иди же к алтарю. Это необходимо свершить на алтаре. И как будто повинуясь их мысленному приказу, фигура решительно скользнула в сторону алтаря, положила на него руки и неподвижно застыла спиной к монахам.
Паоло вскочил первым, шлепая по каменному полу сандалиями. В правой руке он зажал кинжал. Монах схватил Антихриста левой рукой за шею, как его и учили, и вонзил клинок. Он услышал треск костей, когда лезвие входило в тело и почувствовал, что рука немеет от охватившего его шока. Паоло хотел было выпустить из рук кинжал, но вместо этого погрузил его еще глубже. Пальцы его коснулись капюшона. Пожалуйста, только не кричи, — пробормотал Паоло, но человек не произнес ни звука. Как будто монах пронзил уже труп.
Вот уже и Мартин стоял рядом. Он что-то неразборчиво бубнил себе под нос. Мартин высоко занес свой кинжал и ударил, едва не коснувшись лица Паоло, по самому капюшону. Мартин промахнулся, и лезвие, попав в плечо, скользнуло по нему и вонзилось в позвоночник.
Вздрогнув, монахи отшатнулись, выдернув кинжалы. В жутком оцепенении они наблюдали, как тело качнулось вперед и затем, медленно оседая, лицом вниз упало на алтарь. При этом монахи услыхали, как ломаются хрящи в носу жертвы.
Наступила короткая тишина, затем Паоло шагнул вперед и перекрестился. Он забормотал молитву. Мартин, дрожа всем телом, двинулся следом за ним. Монахи с трудом перевернули тело и оцепенели. Перед ними лежал Мэтью. Лицо его застыло в неестественной гримасе, невидящие глаза закатились так, что сверкали одни белки.
Паоло и Мартин отпрянули от тела, отирая об одежду руки и в ужасе уставившись друг на друга. Губы их беззвучно двигались, они пытались найти объяснение, но его не было. Паоло поднял к нему полные страдания глаза, ища там ответа, лишь бы не смотреть в это страшное, искаженное гримасой смерти, лицо. «Господи, Спаситель, — прошептал он, — избавь наши умы от помрачения, предотврати беду…»
Сзади вдруг раздалось звериное рычание. Паоло, повернувшись всем телом, увидел огромную собаку. Мартин тоже обернулся и застыл на месте, впившись взглядом в черного пса. Монахи инстинктивно отступили назад, а чудовище, стоявшее в дверном проеме, переводило свои пылающие глаза с одного на другого. Шерсть на нем вздыбилась, огромная пасть была оскалена.
«Окно», — мелькнула у Паоло спасительная мысль. Они заберутся в оконный проем и дождутся, пока эта тварь исчезнет. Паоло почувствовал на руке ладонь Мартина и двинулся к окну мимо алтаря. И тут он увидел то, что свело с ума Мэтью; в оконном проеме вырисовывался череп шакала, таращившийся на них пустыми глазницами, в которых ритмично пульсировала кровь. Череп как будто освещался изнутри.
Монахи в ужасе отшатнулись. С их губ сорвалось невнятное бормотание. Мартин оступился. Пытаясь сохранить равновесие, он вцепился было в волосы Мэтью, но пальцы его соскользнули в мертвые глаза. Мартин вскрикнул, отскочил и, опять споткнувшись, растянулся на каменных плитах. Взгляд его различил на полу ржавую решетку. Она была наполовину отодвинута. Повинуясь какому-то внутреннему зову, Мартин подполз к решетке и взглянул вниз. Это был старый заброшенный колодец с гладкими, черными стенами. Дно его находилось у самого основания скалы. Не колеблясь ни секунды, Мартин протиснулся в отверстие и ухватился за прутья решетки. Ногами он пытался нащупать опору. Он позвал Паоло. Но тот уже и так забрался в колодец следом за ним. Монахи повисли, вцепившись в ржавую решетку на высоте пятидесяти футов от земли. Спинами они прижались к стенкам колодца, тщетно пытаясь ногами отыскать опору.
Они неподвижно висели над пропастью. И вдруг отчетливо услышали какой-то странный, похожий на шлепанье топот. Монахи взглянули вверх и увидели страшного пса. Собака замерла у края колодца, ее слюна стекала прямо на лицо Мартину. С минуту стояла она так, словно сторожа их, затем раздался скрежет. Решетка вместе с вцепившимися в нее монахами стала задвигаться. У Мартина и Паоло побелели косточки на запястьях — так крепко вцепились они в ржавые прутья. Тела их начали раскачиваться, ударяясь о стенки колодца, ноги болтались в воздухе.
Решетка тяжело и плотно задвинулась. Собака торжествующе зарычала. Паоло бросил на пса взгляд и почувствовал, как его левая ладонь, еще влажная от крови Мэтью, постепенно соскальзывает. И вот он уже висел на одной руке, опираясь о стену. Со второй попытки ему удалось опять ухватиться правой рукой за прутья. Тяжело дыша, Паоло смотрел вверх. А собака тем временем надавила лапой на пальцы Мартина. Монах закричал, пытаясь оторвать собачью лапу.
— Не двигайся, — прошептал Паоло. — Оставь ее…
Лицо его исказилось от страха. Мартин, уставившись на Паоло, покачал головой. Рот у него приоткрылся, будто он силился что-то сказать, пальцы соскользнули, и Мартин рухнул вниз. Паоло зажмурил глаза, но заткнуть уши он не мог. Паоло услышал протяжный вопль Мартина и стук тела о скалы там, внизу. Но и после этого до него как из могилы доносились стоны Мартина.
Собака вновь зарычала, а затем как сквозь землю провалилась. Паоло открыл глаза. Он был сильным и выносливым мужчиной. Он прекрасно понимал, что может провисеть еще минуту-полторы от силы. Ему оставалось прожить безумно короткий промежуток времени. И тут Паоло заплакал, слезы струились по его лицу, стекая на подбородок. В свои последние секунды он надеялся, что боль не продлится целую вечность.
Глава двенадцатая
Денек впервые за этот год выдался по-настоящему теплым. Весенний солнечный свет заливал гостиную в загородном доме Дэмьена. Он бил в глаза телевизионщикам, которые устанавливали здесь оборудование. Кейт стояла у окна, устремив взгляд вдаль через поля. Место для поместья было выбрано, бесспорно, восхитительное. Перед тем, как сюда приехать, Кейт перелистала журналы, пробежав глазами кое-какую информацию об этих местах: дом в Пирфорде был построен в семнадцатом веке, всего здесь шестьдесят три комнаты, два крыла и современная пристройка. Земли тут было порядка четырех сотен акров.
Вид поместья, его размеры и роскошь поражали. Кейт припомнила, как на чье-то замечание, будто все это просто показуха, Дэмьен отвечал, что ему, разумеется, не нужно для себя столько комнат. Однако его родители жили именно здесь, и ему хочется сохранить и поддерживать тот стиль, к которому он привык с детства. Кейт тогда заподозрила, не было ли это заявление со стороны Дэмьена тонкой игрой, но потом решила, что все-таки ошибается.
ebooksa