— И ты станешь толстым и загорелым, — вновь обратилась Кэрол к сынишке. — Пухленький Саймон.
Розовая ножка высунулась из-под одеяльца, Кэрол пощекотала пяточку, спрятала под простынку и развернула коляску, чтобы спускаться дальше с холма.
Вдруг что-то мелькнуло у нее перед глазами и в следующий момент стукнуло по плечу. Кэрол застыла на месте. И тут она почувствовала удар в лицо. Кэрол завизжала от ужаса. Отк/да-то спускалась бечевка, и к ее концу вверх лапками была привязана серенькая белочка с перерезанной глоткой. Глаза ее вылезли из орбит.
Кэрол инстинктивно прижала к лицу ладони и закричала. Она отпрянула и в страхе оттолкула трупик, всего на какое-то мгновение выпустив коляску из рук. Но этого было достаточно. Коляска стремительно покатилась под уклон. Малыш продолжал весело махать матери пухленькими ручонками и улыбаться.
Кэрол бросилась вслед за коляской, но не успела схватить ее. Она побежала, пытаясь на ходу скинуть туфли на высоком каблуке, мешавшие бегу. Коляска неслась все быстрее и быстрее. Кэрол споткнулась, упала на колени, тут же снова вскочила и, всхлипывая, бросилась следом. Она отказывалась принять очевидное: что уже никогда не догонит коляску.
Кэрол еще продолжала бежать, когда коляска достигла подножия холма. Она отскочила от тротуара и выехала на дорогу, Кэрол даже не успела прикрыть глаза, когда огромный грузовик налетел на коляску, раздавил ее, как картонную коробку, и пронесся дальше…
Спрятавшийся в кустах Тревор Грант подтянул бечевку с трупиком белки и рассмеялся, поздравив себя с успехом.
Роды были трудные. Схватки начались задолго до положенного срока, и матери сделали кесарево сечение. После операции она быстро пришла в себя, и ей разрешили взглянуть на сынишку, лежащего в застекленном инкубаторе интенсивной терапии. Ребенок весил всего полтора килограмма, но врачи заверили мать, что он вполне здоров и это всего лишь вопрос времени. Ее выписали домой и предложили навещать ребенка в любое время. И главное — не волноваться.
Ребенок спал и дышал кислородом. Здесь он был один из двенадцати таких же крошечных пациентов. Врачи и медсестры гордились сверхсовременным медицинским оборудованием этой палаты. С тех пор, как его внедрили, детская смертность в их округе снизилась наполовину.
Две медсестры в белых халатах и марлевых повязках еще раз проверили, исправно ли оборудование. Наконец, они покинули палату и, сняв повязки, направились выпить чаю. Когда они скрылись в конце коридора, сестра Ламонт проскользнула в двери палаты. Здесь стояла тишина, слышалось только шипение кислорода. Ламонт подошла к первой кроватке, взглянула на именную табличку, затем к следующей и так до тех пор, пока не нашла нужный инкубатор. Ламонт с любопытством заглянула в него. Ребенок набрал уже с момента рождения пару фунтов. Личико его утратило тот неприятный синюшный оттенок, оно порозовело, как и ручки; дыхание стало ровным и легким.
Протянув руку к выключателю, Ламонт перекрыла в трубке кислород, отошла к окну и подождала несколько минут. Потом вернулась снова, пустила кислород и заглянула в инкубатор. Ребенок не шевелился.
Она взглянула на ребенка, мирно спавшего у нее на руках и возблагодарила Бога. Дважды у нее случались выкидыши, и, если бы и эта — третья — беременность обернулась несчастьем, то шансов бы у нее не осталось.
Малыш родился чудесный, весил девять фунтов. Глазами и подбородком он был в отца. Когда вырастет, будет играть за сборную Англии, — заявил ее муж на крещении в той самой церкви, где крестилась и она, здесь же они и венчались. У ребенка будет все. Они ничего не пожалеют для него.
Вокруг нее в церкви раздавалось пение. Она посмотрела на мальчиков, поющих в хоре, потом на мужа, перевела взгляд на своих родителей и остановила его, наконец, на викарии. Все они пели с какой-то страстностью.
Она взглянула на ребенка и присоединилась к пению. Сзади подошли поближе к купели крестные отец и мать.
— Возлюбленные чада мои, — заговорил преподобный отец Грэхэм Росс, — вы принесли сюда этого ребенка, дабы окрестить его. И я требую во имя этого дитяти, отречься от всего дьявольского, дабы ничто бесовское не смогло соблазнить вас.
— Отрекаемся, — в один голос произнесли родители. Викарий сделал шаг вперед и протянул руки. Мать еще раз взглянула на младенца и передала его викарию. Она вцепилась в руку своего мужа.
— Я нарекаю этого ребенка… — начал викарий.
— Александром Дэвидом, — тихо подсказала мать.
Росс поднес младенца к краю купели.
ebooksa