- Аа, - смягчился Рогнар. – Ну, спасибо. Извиняюсь, что заставил побегать.
Чувство вины за заказ «медвежатинки» смешалось в нём с чувством благодарности за его исполнение и возвысило «весело бегающих по лесу, хохочущих и забывших о голодных друзьях голубках» (это и многое другое он говорил про них в их отсутствие) в его глазах.
- Ничего страшного, - махнул рукой землянин. – У медведя то кровь получше, чем у лося.
Конечно, получше. Но до крови того «лося», мимо которого он пробежал, ей было далеко.
- Я люблю лосятину, - проговорил командир. – Особенно шейку. Ммм. С лучком её поджарить и с жирком.
И опять же – шейку того «лося» пришлось бы очень долго жарить и жевать.
- Ты что мясником подрабатывал? – спросил Габриэль Вивера.
Его поразила скорость и аккуратность, с которыми тот разделывался с тушей медведя. Шкура уже была отделена от тела, кишки лежали поодаль, а остальными внутренними органами с большими кусками жирного мяса наслаждались скакуны.
Все вокруг заулыбались. Дилион даже тихо засмеялся.
- Очень смешно, - ответил моркут, ловко орудуя ножом.
- Не пропадёт, когда станет старым для сражений, - прошептал вампир сидящим у костра.
- Я всё слышу, - поднял лицо монах.
*****
Сорок минут урчаний животов и рассказов о любимых блюдах спустя, наши герои – все, кроме того, кто уже поужинал, - наслаждались сочными медвежьими стейками, сделанными по специальному рецепту Вивера, нарезкой из овощей, чёрным хлебом и отваром растилоя с мёдом.
- Обалденно! – похвалил вкусно приготовленное мясо Рогнар. – Что за специи ты добавил? – спросил он у моркута.
- Повара не раскрывают своих секретов, - важно ответил тот и расплылся в улыбке: – Но я не повар - поэтому поделюсь.
Он стал рассказывать о специях и пряностях, которые всегда возил с собой и использовал в готовке. Габриэль даже не вникал в его слова. Он ждал, пока закончится это короткое кулинарное шоу, наполненное незнакомыми ему названиями, чтобы озвучить то, что крутилось возле самых его губ и то и дело приоткрывало их:
- Я думал, монахи не особо пекутся о вкусе… Наши монахи, вообще, отказываются от многих удовольствий. Даже от женщин.
- Странные у вас монахи, - помотал головой Вивер, дожёвывая очередной кусок мяса. - Зачем отказываться от того, что приносит радость? Чтобы быть злыми и недовольными?
- Они считают, что все эти радости отвлекают от самосовершенствования и просвещения. Сбивают с правильного пути.