После завтрака и недолгих сборов, вся группа вышла в путь. Привратник равнодушно открыл им ворота форта, которые потом с громким стуком захлопнул. Идти им снова пришлось по глубокому снегу, туда, куда лежал их путь, старатели ходили нечасто, натоптанной тропы не было. Лыжи проблему решили. Стоило им, однако, отойти на пару сотен метров от стен форта, как впереди послышался крик. Это напоминало крики утопающего о помощи. Все насторожились и подняли оружие, стоявший в воздухе туман не позволял видеть далеко, поэтому источник звука долгое время был не виден. Григор даже снял шапку, чтобы лучше расслышать крики.
Минуты через две из тумана вынырнула собачья упряжка, несущаяся со скоростью автомобиля. Собаки выглядели перепуганными до смерти, а каюр на нартах и вовсе походил на сумасшедшего. Это он вопил во всё горло. Одет он был легко и, по идее, должен был сильно замёрзнуть, но это его волновало меньше всего.
— Что он кричал? — спросил Кнут, повернувшись к хранителю.
— Звал на помощь, в подробности не вдавался. Думаю, нам следует вернуться.
— А стоит ли? — усомнился Кнут, — может, у него белая горячка?
— Люди склонны переживать из-за малозначимых угроз, но вот собакам такое поведение не свойственно. Они были напуганы не меньше его, думаю, нужно вернуться.
Кнут, вздохнув, скомандовал разворот. Когда группа вернулась в форт, там, на небольшом пятачке пространства, игравшем роль главной площади, стоял тот самый мужик с саней, на которого кто-то заботливый уже накинул полушубок. Собравшейся толпе он рассказывал что-то, произнося по десять слов в секунду. Нельзя сказать, что его не слушали, наоборот, в толпе началось беспокойство, многие даже оружие приготовили.
— Переводи, — приказал Кнут.
— Волколаки, — хранитель предпочёл пересказать своими словами, — собрались в стаю и сожрали всю его бригаду, собаки с перепугу рванули, он успел догнать сани и поэтому спасся.
— Это те мохнатые твари, что с вампирами дружат?
— Нет, просто волки. Только крупные.
— Насколько?
— С носорогов. Если я правильно понимаю их повадки, то это животные-одиночки, объединяются только в пары для размножения, но зимой, когда мало корма, они могут сбиться в стаю.
— Не понял, — сказал Кнут, — одиночкам корма мало, а стае хватит?
— В стаю они сбиваются не для охоты на оленей, им нужны мы, добыча вкусная, но умеющая огрызаться. Они умны, скоро придут по следу саней и атакуют форт.
— Твою ж мать! — прорычал Кнут, — нам только этого не хватало, что делать теперь?
— Градоначальник уже расставляет посты обороны, нам тоже достанется, готовьте оружие.
Что-что, а оружие у них всегда было наготове. Им поручили занять оборону на противоположном от ворот участке стены, в помощь выделили того мужичка, что пытался устроить драку вчера в кабаке. Никто на него косо не смотрел, а Григор сказал пару фраз, после которых тот удовлетворённо кивнул и занял позицию. В руках он держал странную винтовку, представляющую собой очень длинный револьвер с прикладом. Вещь, возможно, очень полезную, но вряд ли эффективную против крупного зверя. Палач привычно разложил сошки пулемёта. Чингиз, удивив всех, спрыгнул вниз и пробежался вдоль стены, вкапывая что-то в снег. Запасы мин у него были небольшими, но повод их использовать был куда как серьёзным. Достал свой дробовик и Илья.
— Насколько прочная шкура? — поинтересовался он у Григора.
— С ружьями на них охотились, хотя винтовка лучше, — ответил тот, выцеливая из ружья кого-то невидимого.