Снова крики. Кто-то ударил полицейского плакатом на палке. Какая-то женщина прорвалась сквозь толпу и, к полному ужасу Карвера, побежала к школе.
– Остановите ее! – крикнул он, но его голос потонул в реве толпы. Один из копов с криками бросился вслед за женщиной.
– Там мой ребенок! – истошно визжала она. – Там мой ребенок!
Карвер теперь бежал изо всех сил, ветер свистел у него в ушах. Надо было перехватить эту женщину и оттащить ее подальше, пока кто-нибудь случайно не выстрелил в нее. Она уже была у одного из входов в школу.
Карвер недоверчиво смотрел, как она распахивает дверь. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что произошло. Женщина выбрала дверь, которую группа захвата взломала два часа назад.
И теперь исчезла внутри школы.
Глава 48
– Там кто-то есть!
Эти слова заставили Гусеницу выпрямиться на стуле, удивленно моргая. Он что, задремал? Казалось невозможным заснуть в такой ситуации, когда каждая минута могла стать для них последней. Но после того, как они заперли бо́льшую часть заложников и съели сэндвичи, которые Шляпник принес из столовой, вдруг воцарилось необычное молчание. Наверное, его все-таки сморило.
– Кто это? – спросил он, бросаясь к Альме с пистолетом в руке. Шляпник тоже присоединился к ним.
Она ткнула пальцем в экран.
– Смотри.
Гусеница увидел на экране, как по одному из коридоров крадется какая-то женщина – тело напряжено, голова поворачивается влево и вправо.
Стиснув зубы, он прицелился из пистолета в директора, который все еще сидел в углу комнаты со связанными за спиной руками. Потом схватил со стола секретарши микрофон.
– Внимание! – рявкнул он, услышав, как его голос эхом отдается снаружи. – Убирайтесь из здания, или я застрелю директора! Уходите! Сейчас же!
Женщина на экране остановилась, подняла глаза, а затем двинулась дальше.
Подойдя к директору, Гусеница вздернул его на ноги. Подтащил к столу и сунул ему под нос микрофон.
– Скажи ей!
– Гм… это Генри, директор школы. – Голос мужчины дрожал. – Они приставили мне к голове пистолет. Пожалуйста, делайте, как они говорят.
– Она не собирается уходить, – встревоженно произнесла Альма.