Скрытые намерения

– Некоторые теории у них довольно задвинутые, – пробормотал он. – С этим будет трудновато направлять дискуссию.

– Вообще-то совсем ни к чему ввязываться с ними в дискуссию касательно всех этих теорий заговора, – возразила Эбби. – Мы используем эти сведения, чтобы наладить взаимопонимание, создать у них ощущение признания.

– Но теории Стражей изначально основаны на недоверии к полиции. О каком взаимопонимании тут может идти речь?

– Полиция – это нечто большое, ужасающее, абстрактное. Но они будут разговаривать с Эбби и Уиллом, своими друзьями в полиции.

Уилл скептически посмотрел на нее.

– Это тебе не героиновый наркоман, страдающий от галлюцинаций… Это всего лишь теория. Можно попробовать подтолкнуть их к тому, чтобы они поняли ее бессмысленность.

Эбби удивленно подняла брови.

– Зачем?

– А затем, что если мы разрушим такие представления, то дадим им понять, что нет веских причин оставаться там. Причины, по которой они там оказались, больше не существует.

Эбби покачала головой.

– Ты прав в одном. Это не галлюцинация и не бред. Это больше похоже на религию. Не станешь же ты говорить религиозному экстремисту, удерживающему заложников, что его бога не существует?

– Это не религия. – Уилл похлопал по бумагам, которые держал в руке. – Здесь говорится, что Стражи верят, будто Майкл Джексон был убит кликой, потому что пытался разоблачить их. Это не…

Зазвонил телефон. Оба застыли. Эбби взглянула на дисплей. Им удалось заставить компанию сотовой связи перенаправлять все звонки, поступающие на мобильник Джудит Прэтчетт из школы, прямо на линию в фургоне переговорщиков. Звонили из директорского кабинета.

Эбби подождала, пока Уилл наденет наушники, прежде чем ответить.

– Алло?

– Это Эбби? – Тот же голос. Опять Гусеница.

– Да. Гусеница. Я рада, что вы позвонили, – люди здесь уже начали волноваться… Ну как вы там, держитесь?

– У нас все в порядке. – Голос его звучал настороженно, но не так испуганно и маниакально, как раньше. – Пока полиция держится подальше от школы, никто не пострадает.

– Могу это гарантировать. Я очень ценю ваши усилия держать ситуацию под контролем. Я знаю, вы хотите, чтобы люди увидели вашу версию событий, и сделаю все возможное, чтобы объяснить всем, что вы пытались помочь этим детям. Но я беспокоюсь, как все это будет выглядеть, если кто-то пострадает.

– Пока вы де́ржитесь подальше, для этого нет причин.