Дома снова пришлось нервы водкой успокаивать. Всё-таки паскудная у меня работа. С одной стороны — всю жизнь стараюсь людям помогать, а с другой — не получается почти никогда быть хорошим для всех, ну никак. Делаешь одним хорошо, а другим в это же время — плохо. Почему так?
Квартира была продана за две недели. Повезло ещё, что в хорошем месте была и в новом доме.
Деньги Герману привёз Василий Петрович. Все — миллион тридцать тысяч. Мне пришлось присутствовать при этом — такая была его настоятельная просьба. Потом он стал пытать меня, а когда будет прекращено уголовное дело и во что это для них встанет. Вот тут уже мне пришлось брать паузу, ведь это совсем непросто — уголовное дело прекращать. Хотя, в голове план у меня всё-таки был. Когда велись разговоры с родителями беглеца, я не врал и знал, что говорил, когда успокаивал их.
И снова пришлось сажать перед собой Германа, Светлану и Дмитрия и рассказывать им свою версию случившихся событий, приведших к возврату денег.
Ведь все они до сего дня думали, что Евгений Коробков деньги из кассы украл. Не просто думали, а были твёрдо уверены. Что и закрепили на бумаге у следователя. А на самом деле всё было совсем иначе — деньги никто не крал! Более того, пропавшие деньги помещение офиса и не покидали!
Тут все, включая Германа, посмотрели на меня, как на конченого идиота.
— Внимательно слушайте и запоминайте каждое моё слово, особенно Герман. Ведь тебе придётся встречное заявление писать следователю — сказал я.
— Коробков всегда был неравнодушен к Светлане и при любом удобном случае «подкатывал» к ней со своими приставаниями. И всегда уходил «несолоно хлебавши», так как девочка для него была слишком молода и хороша, и она это понимала. Да и был у неё кто-то, как я понимаю. Поэтому и в этот раз Жене ничего не светило и он, понимая это стоял в кассе слегка расстроенный и обиженный. Напоминаю, ещё и слегка выпивший. И когда Светлана резко рванула в туалет «руки помыть», забыв закрыть на ключ сейф, Колобок тут же спонтанно решил над ней подшутить и немного отомстить за отвергнутые ухаживания.
Дотянувшись через стойку до сейфа, он достал оттуда почти все деньги, сунул их под футболку и пошёл к выходу, думая, где бы их на время припрятать, а потом, через пару часов вернуть — решил, что двух часов волнений для шутки вполне хватит.
В дверях кассы он столкнулся с Дмитрием Ивановым, который несколько странно посмотрел на него и куда-то умчался. А Женя, осмотревшись, увидел приоткрытую дверь кладовки и вошёл внутрь. Он знал, что у Германа там хранится всякий хозинвентарь типа швабр, вёдер и туалетной бумаги в больших коробках.
Вот в одну из таких коробок, в самый низ, под рулоны туалетной бумаги, шутник все деньги и запихал. После чего, весело насвистывая, пошёл к себе в контейнер. А там его уже поджидал приятель, точнее собутыльник, с которым они принялись отмечать наступившую пятницу — всё происходило в пятницу. А, надо сказать, Коробков был человек запойный, поэтому от него и жена ушла. И, как всегда, со своим приятелем одной бутылкой не ограничились. Набрался в течение часа так, что забыл вернуть Светлане деньги, а вызвав такси, уехали к приятелю на дачу в Лесколово пьянствовать дальше.
Пили беспробудно почти неделю, пока деньги не кончились. И только на второй неделе до Жени дошло, что он натворил. Ведь он же судимый и наверняка все подумали, что деньги им украдены! Теперь точно посадят. Кто ему поверит?
Со страху опять начал пить, теперь уже на деньги своего товарища. Денег хватило ещё на пять дней. А потом пришлось ехать к родителям, каяться и советоваться, как выкручиваться из такой непростой ситуации.
Но, как всегда, выручил отец — поехал к Адамовичу в офис, всё рассказал, и они вместе нашли в коробке деньги. Слава богу на них никто не наткнулся, потому что лежали в самой дальней коробке.
Вот и получается, что на самом деле никакого хищения денег не было, а имело место глупая, тупая шутка. О чём Герман и напишет в своём заявлении следователю. А чтобы следователь охотнее поверила, дело было у следователя — женщины, заявление повезу я. Мне легче будет её убедить, что всё так и было.
На этом и остановились.
Два часа я писал подробные объяснения для Коробкова, его отца, матери. Вручив листы бумаги в руки измаявшегося Василия Петровича, я наказал заучить их наизусть — от этого теперь зависело всё.
Потом я писал заявление в следственный отдел от имени «пострадавшего — непострадавшего» Адамовича с изложением вновь «всплывших» обстоятельств и просьбой уголовное дело прекратить.
Затем я созвонился со следователем и пригласил её назавтра отобедать со мной в любом удобном для неё месте. Слава богу — согласилась. Договорились встретиться в китайском ресторанчике недалеко от её работы в час дня.
Сел печатать и для неё, как примерно надо написать постановление о прекращении уголовного дела, чтобы выглядело совсем правдоподобно.
ebooksa