9
ли, писали об Александре Васильевиче Колчаке, не пожелавшем подчиниться взбунтовавшимся матросам.
Буржуазные га’зеты, светские дамы, господа из Генерального штаба, из Морского корпуса, члены Временного правительства восхищались мужественным характером вице-адмирала.
Генерал Рычков разволновался, даже, как показалось ему самому, до неприличия: князь Голицын предупредил, что он приглашен на особый военный совет к Колчаку.
Приглашение было многозначительным: фортуна снова поворачивалась к Рычкову улыбающимся лицом. Будущий военный диктатор.(в том, что Колчак станет диктатором, генерал не сомневался) нуждается в его военных знаниях, его опыте, генеральском авторитете его, наконец!
— Мне, старому вояке, пристало больше разговаривать со вражескими пулями, чем с походными кухнями, — сказал он Голицыну.
Погасшая было страсть — находиться на виду у высокого начальства — опять всколыхнулась в душе Рычкова. Он долго и беспокойно обдумывал, в каком виде явиться к Колчаку.
— Там будут все эти импульсивные мальчики — Гайды, Гривины. Прилично ли мне, георгиевскому кавалеру, прийти без крестов?
— Тогда надень свои кресты, — посоветовал Голицын.
— Но тактично ли? У меня два «Георгия», у Колчака только один?
— Тогда не надевай.
— Мои кресты боевые, чего мне их стесняться?
— Тогда надень...
К Колчаку явились действительно личности самые близкие: Рудольф Гайда, английский консул Престон, Гривин, Войце-ховский.
Перед началом совещания Колчак спросил у Голицына:
— Следствие по делу цареубийц окончено, князь?
— Да, и цареубийцы расстреляны...
— Я бы начал повторное следствие. Его. королевскому величеству Георгу Пятому небезынтересно знать, что мы вновь расследуем святотатственное преступление большевиков.
Голицын повел по Колчаку скорбными глазами, торопливо потер ладонь о ладонь.
— Его величество мой король будет признателен,— подхватил Престон, довольный, что Колчак коснулся темы, волнующей его самого.